Нравы и характеры 

Немчиновка
Исторический очерк об этом подмосковном дачном поселке и его обитателях

В XIX - начале XX века тогдашний российский «средний класс» в массовом порядке устремился из крупных городов в ближайшие окрестности. Дача в нашем отечестве - феномен уникальный. Особенно бурно дачная жизнь стала развиваться со второй половины XIX столетия. У аристократов давно существовала традиция выезжать на лето в имения. Дворяне победнее снимали дома в селах. Горожане быстро переняли эту привычку. Ориентируясь на появившийся спрос, предприимчивые люди принялись активно застраивать пригородные территории дачами и сдавать их внаем.

Дачные развлечения, как известно, состояли в основном из гуляний, купаний, пикников, балов и любительских спектаклей. Непременными атрибутами были летние театры, концертные эстрады, даже спортивные сооружения. Без преувеличения можно сказать, что на дачи в летний сезон перемещалась вся образованная Россия. Из-за относительно невысокой стоимости земли в пореформенные годы владельцами дач становились представители самых разных общественных слоев: и люди искусства, и преуспевающие промышленники, и разночинцы, и чиновники, и «трудовая» интеллигенция - врачи, инженеры, учителя... Дальнейшему оживлению дачного строительства весьма способствовало развитие железнодорожного транспорта. К концу XIX века поселения «для летнего отдыха» росли вдоль железных дорог как грибы после дождя. Так возник под Москвой и поселок Немчиновка - благодаря начавшейся в конце 1860-х годов прокладке Московско-Брестской железной дороги. В 1875 году братьям М. А. и С. А. Немчиновым Министерство путей сообщения разрешило построить платформу и учредить остановку на 16-й версте этой дороги. Новая платформа получила название Немчинов пост (затем - Немчиновка) Вскоре здесь появились восемнадцать дач. Кроме самих Немчиновых, в числе первых дачников поселка были Никитины, Зайцевы, Торбинские, Левашевы, Штильмарки, Рассказовы, Липковские, Райши, Зубрицкие, Чулковы, Яновские, Арсеньевы, Форштремы, Метнеры.

Из персонажей приведенного списка хочется прежде всего отметить Василия Ивановича Никитина - фигуру заметную в немчиновском обществе. Надворный советник, получивший дворянский титул за заслуги в государственной деятельности, он построил в поселке пять дач для своих детей и организовал «Зеленый театр», в котором играли не только местные дачники, но и московские артисты, в частности В. А. Гиляровский (в пору его увлечения сценой до того, как он стал профессиональным журналистом).

Следует упомянуть также князей Вадбольских, снимавших дачу на Бородинской улице. Вскоре княжна Н. В. Вадбольская вышла замуж за одного из сыновей В. И. Никитина - Александра Васильевича.

Из сохранившихся в семейном архиве воспоминаний Ларисы Григорьевны Никитиной - внучки В. И. Никитина: «В дедушкином летнем театре - точнее, на площадке возле него - устраивались балы, играл духовой оркестр. В начале бала мы, внучата, там присутствовали, нам разрешалось. А потом полагалось ложиться спать. Помню, как я засыпала под звуки духового оркестра - наверное, под звуки вальса, полагающегося в начале второго отделения вечера (бала)».

Кроме балов и театра, дачная молодежь увлекалась спортом - существовало даже немчиновское спортивное общество.

Ближе к летнему сезону периодические издания начинали пестреть объявлениями о сдаче внаем комнат или домов под дачи в той или иной пригородной местности. Издательства выпускали специальные справочники с описанием и фотографиями известных дачных мест, с подробными сведениями о транспортных средствах и стоимости проезда. В 1911 году появился набор почтовых открыток с видами Немчиновки (9 штук) из серии «Les environs de Moscou» («Окрестности Москвы»).

C началом первой мировой войны поселок разделил со всей страной трудности военного лихолетья. В семьях немчиновцев до сих пор хранятся пожелтевшие фронтовые фотографии родственников - офицеров и сестер милосердия.

Достопримечательность Немчиновки - Леманский лес. Однако о самом помещике Лемане сведений сохранилось немного. Известно только, что он открыл школу для сельских детей и ветеринарную лечебницу, а на обширных полях своего имения и в оранжереях выращивал самые разнообразные фрукты, овощи и цветы. Управляющим имения был Н. Штильмарк - немчиновский дачевладелец, организовавший в годы первой мировой войны госпиталь в одном из своих домов.

Посаженный Леманом близ Немчиновки еловый лес до сих пор удивляет своей прямой, как стрела, аллеей и огромностью деревьев. Тишина и полумрак от густой хвои усиливают эффект. Входишь в Леманский лес - и словно в другой мир попадаешь.

О былой славе Немчиновки напоминает и вокзал, слишком большой и красивый для платформы, где теперь останавливается далеко не каждая электричка. Он был построен в 1912 году к проезду императора Николая II с Александровского (Белорусского) вокзала на Бородинское поле, где торжественно отмечалось 100-летие великой битвы (тогда же появились новые вокзалы в Голицыне и Кубинке). Сегодня немчиновский вокзал наглухо закрыт и практически не используется.

С приходом советской власти «дачевладельцы» как представители буржуазии были поражены в правах, а их владения значительно урезаны в пользу «трудящихся». Обе основные улицы Немчиновки - Александровский и Николаевский проспекты - переименовали соответственно в Советский проспект и проспект Революции (так они называются до сих пор), а просеки с литературными названиями (Тургеневский просек, Пушкинский просек и другие) получили безликие номера. В 1937 году почти все семьи первых немчиновцев были репрессированы: арестовали и вскоре расстреляли «врагов народа» А. В. Никитина и Н. В. Никитину (Вадбольскую), В. А. Липковского, Ф. Ф. Чулкова, С. Н. Яновского, П. И. Рассказова...

Пруд - украшение поселка - во время гражданской войны спустили из-за обветшавшей плотины. В путеводителе по Подмосковью за 1926 год читаем, что «от когда-то многоводного немчиновского пруда осталось одно воспоминание да лужица грязной воды». Восстановлен он был только в 1928-м трудами и стараниями Нины Николаевны Яновской. Сама «из бывших», она, тем не менее, в первые годы советской власти работала в поселковом совете, деятельно занимаясь преобразованием жизни и быта немчиновцев: добивалась электрификации поселка, улучшения состояния дорог - и в том числе взялась за реконструкцию плотины. Однако для нее в итоге эта инициатива обернулась несчастьем: в первый год своего нового существования пруд неожиданно «ушел» - кто-то выбил в плотине заглушку. Яновскую обвинили во вредительстве. Проведя десять лет в лагерях, она была вынуждена поселиться в Орле (в Немчиновке жить запретили), где и умерла в 1940 году.

Коротка, но полна драматизма история немчиновской церкви Рождества Христова, открытая в 1918 году по инициативе группы верующих. Располагался храм рядом со станцией в большом доме Немчиновых, на крыше которого достроили купол и возвели звонницу. Активным защитником церкви от постоянных посягательств властей стал диакон Елисей. До революции Елисей Федорович Штольдер служил скромным бухгалтером, но в годину потрясений, когда многие отвернулись от Церкви, решил стать священнослужителем. В 1935 году, несмотря на сопротивление прихожан и отца Елисея, церковь превратили в клуб. Самого Елисея Федоровича расстреляли в 1937 году как «убежденного церковника» и контрреволюционера. Ныне он причислен к лику новомучеников и исповедников Российских.

В 1930-х годах Немчиновка продолжала оставаться излюбленным дачным местом уже советской интеллигенции. В разное время здесь жили и работали архитектор Ф. О. Шехтель, писательница М. С. Шагинян, кинорежиссер С. М. Эйзенштейн, художник А. А. Пластов, ботаник, академик Н. В. Цицин и много других деятелей науки и культуры.

Еще с дореволюционных времен в Немчиновку любил приезжать на лето известный художник К. С. Малевич. Здесь, на Бородинской улице, находился дом родителей его жены Софьи Рафалович, здесь же подрастала его дочь Уна. Одна из картин Малевича - «Три женщины на дороге» - очень напоминает раскинувшиеся между Немчиновкой и Нижним Ромашковым дали. Художник просил похоронить себя в этих местах, что и было исполнено его близкими, несмотря на немалые трудности: он умер в Ленинграде в 1935 году, гроб с телом пришлось перевозить в Москву, кремировать, и только потом состоялось погребение. Прах Малевича предали земле в поле под одиноким дубом, который художник любил навещать во время прогулок. В годы Великой Отечественной войны в непосредственной близости от захоронения расположилась зенитная батарея, а на дубе был устроен наблюдательный пункт. Могила постепенно приходила в запустение; после войны, по воспоминаниям жителей Нижнего Ромашкова, там стоял уже только дуб-великан; порой на дубе появлялся венок. Наконец исчез и дуб - при расширении пахотных земель, проводимом НИИ сельского хозяйства в конце 1960-х годов, когда все здешние рощи и перелески вырубили. Памятный знак, указывающий, что где-то тут похоронен художник Малевич, в настоящее время сиротливо стоит на задворках строящегося коттеджного поселка.

В последние годы Немчиновка все больше теряет свой дачный характер, зажатая с двух сторон Москвой и бурно растущим Одинцовом. В нынешнем поселке с трудом отыскиваются следы прежних дач, настолько искажен их первоначальный облик позднейшими перестройками и достройками. Теперь прежде всего бросаются в глаза каменные громады коттеджей «новых русских», которые скупают земли вокруг и в самой Немчиновке, стремительно возводя многоэтажные дворцы за неприступными стенами. Застраивается даже долина речки Чаченки, служившая естественной зоной отдыха для нескольких поколений немчиновцев. Когда-то (в 1950-1960-х годах) участковый милиционер следил, чтобы в речке не полоскали белье: Чаченка впадает в Москву-реку недалеко от Рублевской водозаборной станции и за чистотой ее воды велся неусыпный контроль. Современные же богачи ставят дома в непосредственной близости от берега, включая речку в свои участки. Хищническое приобретение земель в водоохранной зоне стало обыденным явлением. Вот лишь один пример. Группе почитателей Малевича удалось уточнить местонахождение его утраченной могилы, однако здесь уже запланировано строительство. Удастся ли отстоять этот клочок земли от напирающих со всех сторон многокилометровых заборов - большой вопрос, ведь моральная сторона дела не интересует нынешних «хозяев жизни». Обезобразив городской застройкой поля, которыми так восхищался художник, захватчики не остановятся и перед «приватизацией» места его последнего упокоения... Впрочем, эта картина характерна для всего Подмосковья: леса и поля, ранее открытые всем, огораживаются, превращаясь в природные оазисы для избранных.