Московский журнал

N 9 - 2007 г.


Историко-краеведческие чтения. Касимов 

Касимов православный*

В 1952 году, когда касимовцы вознамерились праздновать 800-летие своего города, им было указано на отсутствие данных об его основании в 1152 году. Мы же имеем свидетельство, что город существовал гораздо раньше: «При Богоявленской церкви сохранился камень с надписью, в которой сказано, что «Городец сей получил крещение через св. в. кн. Глеба Владимировича, престол свой имеющего в Муроме»1. Камень этот, к сожалению, пропал после закрытия церкви. Но все же мы вправе считать: в 2015 году, когда исполнится 1000 лет со дня убиения святого страстотерпца князя Глеба, Касимов тоже может отмечать тысячную годовщину.
Богоявленская (Георгиевская) церковь
В глубокой древности там, где сейчас Богоявленская (Георгиевская) церковь (1700), стояла маленькая деревянная церковка Богоявления и при ней - монастырек2. О существовании монастыря повествует предание, согласно которому он был основан миссионерами из Мурома. Древность города подтверждается и наименованием обители в честь Богоявления, или Крещения Господня. Ведь в провинции храмы обычно назывались так же, как знаменитые столичные или монастырские, и с тех пор, как в Киево-Печерском монастыре построили церковь Успения Божией Матери (1073), редко какой город или монастырь не имел Успенского храма. Значит, в Касимове (тогда - Городец-Мещерский) церковь появилась раньше, чем прославилась Успенская Киево-Печерского монастыря. Кроме того, посвящение Богоявлению свидетельствовало и о цели основателей обители: они прибыли в Городец, чтобы крестить местное население. Таким образом, первое упоминание о Городце стоит в неразрывной связи с памятью о крещении его жителей. Впоследствии в монастыре был воздвигнут и Георгиевский храм - логично предположить, что в подражание Киеву: князь Ярослав Мудрый, в крещении Георгий, построил в Киеве в 1057 году храм в честь великомученика Георгия Победоносца и предписал день его освящения - 26 ноября (знаменитый Юрьев день) - праздновать по всей России.

Во второй половине XV века город с обширной прилегающей территорией был отдан татарскому царевичу Касиму. Началась эпоха Касимовского царства. О православных церквах Касимова до 1627 года (года смерти последнего касимовского хана-мусульманина Арслана) нет почти никаких упоминаний. Однако в том же году появились писцовые книги, составленные Петром Семеновичем Воейковым и подьячим Посником Раковым3, в которых с большой тщательностью описаны здания города, в том числе православные храмы. Чуть позже, в 1676 году, были составлены «окладные книги», где вместе с городскими упомянуты и церкви района4. Все эти сведения в конце XIX века скрупулезно собрал священник Иоанн Добролюбов и с присовокуплением многочисленных архивных данных изложил в уже цитировавшейся выше книге. Ее не удалось найти в Российской государственной библиотеке (бывшей Ленинской), но она есть (по крайней мере в части, касающейся Касимова и окрестностей) в местном краеведческом музее и в библиотеке Государственного архива Рязанской области. Согласно ей, с XVII столетия картина в Касимове складывалась следующая.

На Старом Посаде поочередно существовали Ильинская, Никольская и Преображенская церкви. В XIX веке их сменила построенная в 1820-1848 годах Ильинская церковь, имевшая Никольский придел, и Преображенская часовня на Старопосадском кладбище. Сейчас Ильинская церковь полуразрушена и хотя крайне медленно, но восстанавливается.

Касимов сегодня\

На месте древнего Богоявленского монастыря в XVII веке были две церкви: Богоявленская и Георгиевская - приходские для расположенной рядом Пушкарской слободы. На их месте в 1694-1700 годах построили Богоявленский (Георгиевский) храм, ныне вновь действующий.

Ямская слобода являлась частью общегосударственной почтовой службы и потому не зависела от касимовских хана и воеводы5. В ней были церкви в честь мучеников Флора и Лавра и Воскресенская с приделом Михаила Архангела. Их сменил возведенный в 1789-1810 годах храм Михаила Архангела с приделом Воскресения Христова. Сейчас здание, утратившее главу и колокольню, служит автовокзалом.

Сам город, то есть крепость, имел Вознесенский собор, Благовещенскую церковь с теплой церковью Иоанна Богослова и Трехсвятительскую, ставшую впоследствии Успенской. На их местах позже появились опять же Вознесенский собор (1854-1862), Благовещенская церковь с приделом Иоанна Богослова (1740) и Успенская (1756-1775) - эти храмы недавно вновь открыты и постепенно приобретают подобающий им облик.

Пятницкая церковь на Новом Посаде с зимней Христорождественской. На их месте в 1735 году появилась Христорождественская церковь с приделом в честь мученицы Параскевы Пятницы. Взорвана в конце 1930-х годов. Кстати, в районе было немало церквей с приделами в честь мученицы Параскевы. Три из них - в Бабине-Булыгине, в Сынтуле (зимняя) и в Данькове - действуют и сегодня. Кроме того, есть несколько Параскевинских родников: между Сынтулом и Булгаковым, около Алешина, недалеко от Мимишкина и, наконец, около Касимова - так называемый Паника. Об особом положении древней Пятницкой церкви скажем позже.

Троицкая церковь - тоже на Новом Посаде. Вместо нее в 1753 году построили одноименную кирпичную. До недавнего времени здесь располагалась реставрационная мастерская. Сейчас церковь возродилась, в ней совершаются богослужения.

Никольская церковь (1705) стоит на месте Никольского мужского монастыря. Н. И. Шишкин считает, что в 1627 году, те есть в год составления писцовых книг, этой обители еще не было, ибо в книгах она не упоминается6. Но есть такая запись: «На церковной земле дворы черного попа»7. «Черный поп» - это монах-священник. Почему у него не келийка, а «дворы»? Что за дворы? В ведомостях о монастырях 1739-1741 годов указано: «Настоятельских и брацких шесть келей деревянных, в том числе пустых четыре. (...) Иеромонах и церковнослужители пропитание получают от подаяния»8. Мы видим, что в 1739 году монастырь находится точно в таком же положении, что и в 1627-м, только там говорится «дворы», а здесь уточняется - шесть келий, из них четыре пустых. Насельников же в том и другом случае - всего один иеромонах. Поэтому более точен священник Добролюбов: «Время основания мужского Николаевского монастыря в городе Касимове (...) неизвестно; но существование его в XVII столетии не подлежит сомнению»9.

Если об основании Богоявленского монастыря в XI веке сохранилось устное предание, то аналогичные сведения по Никольскому монастырю отсутствуют. Думается, все это время монахи в Касимове были, только с XI по XIV век они находились в Богоявленском монастыре, а в последующие годы - в Никольском; «оснащенный» документами XVII век застал уже закат обители и постепенное превращение Никольской церкви из монастырской в приходскую.

Итак, в XVII веке в Касимове помимо приходящего в запустение Никольского мужского монастыря и нарождающегося Казанского женского (о нем речь ниже) имелось восемь приходов. Когда они возникли, неизвестно. Но наивно предполагать их «внезапное» появление после ликвидации Касимовского царства. Вряд ли это произошло и во время владычества мусульман, достаточно успешно отстаивавших свои привилегии. Исключение составляла, пожалуй, только подчинявшаяся непосредственно Москве Ямская слобода - ее приход мог сложиться и при ханах. Остальные должны были образоваться еще до Касима. Конечно, подтвердить это нечем - нет документов. Однако известно о существовании по крайне мере с 1541 года Пятницкой церкви. Ее выделило из числа прочих касимовских церквей то обстоятельство, что в XVI веке она являлась ружной (священников ружных храмов содержали не прихожане, а государство, дававшее им «ругу» - род денежно-продуктового довольствия). «Ружность» Пятницкой церкви закреплялась царскими грамотами 1595 и 1615 годов10. В последней содержится указание на еще более раннюю, данную Иваном Грозным в 1541 году.

Все вышесказанное дает довольно серьезные основания считать город в дотатарскую эпоху вполне православным, со сложившимися церковными традициями.

Скажем и о церквах, которых до XVII века явно не было в Касимове.

1. Тюремная церковь Иоанна Богослова (1882).

2. Кладбищенская. В 1788 году была построена деревянная церковь во имя Всех Святых. В 1817-м деревянную сменила кирпичная - на поминовение героев войны 1812 года. В 1867-м сооружена теплая церковь во имя Преображения Господня. Утрачена.

3. Казанская церковь одноименного женского монастыря. В писцовых книгах 1627 года сказано: «Церковь Пречистыя Богородицы Казанския древена (...) а строит тот храм (...) старица Устинья с детьми. (...) Старица эта (...) семь лет страдала болью в ногах и за безропотное перенесение своей болезни удостоилась видеть во сне Божию Матерь, которая приказала ей идти в г. Казань за образом, списанным с чудотворной иконы Казанской Божией Матери. В сонном видении старице было открыто, что образ этот она найдет в лавке одного купца. Старица повиновалась приказанию, собралась в путь и отправилась водою в Казань. Прибыв в город Казань, она нашла в лавке указанного ей во сне купца желанную икону и объявила ему о цели своего прибытия. К удивлению своему старица узнала, что и купцу в сонном видении приказано было отдать ей эту икону безвозмездно. С благоговением принявши икону, (...) старица, почувствовавши себя исцеленною от удручавшего ее недуга, немедленно возвратилась домой»11. Эта икона и стала главной святыней новообразовавшегося монастыря. Сам же монастырь мог появиться и существовать благодаря покровительству православных касимовских владетелей - сначала Сеит-Бурхана (Василия Арслановича), а потом его матери Фатимы-Султан. После смерти Фатимы монастырю пришлось просить помощи «у великих государей Иоанна и Петра Алексеевичей»12. В дальнейшем он расширился и включил в себя Пятницкую церковь. В начале XVIII века деревянную Казанскую церковь сменила каменная. В таком виде обитель зафиксирована на плане, вычерченном И. С. Гагиным в 1849 году (более поздние планы в Касимове не сохранились). В 1850-м Казанскую церковь разобрали и построили другую, более обширную (1864), разрушенную после революции. Сейчас на ее месте стоит жилой дом; из монастырских построек уцелело несколько сестринских корпусов, кусок стены и две башни.

Касимов сегодня

«Не стоит село без праведника» - это в полной мере относится и к Касимову...

Не так давно в деревне Лощинино Касимовского района открылась церковь. Открылась в доме, принадлежавшем до революции местному торговцу и старосте церкви в Митино Павлу Никитичу Парфенову (прославлен как мученик). Большинство обитателей Лощинина работали на фабрике Зайцева (теперь «Касимовсеть») и, получая нищенскую зарплату, часто брали товары в долг у Парфенова. И вот идет, бывало, должник в лавку, чтобы расплатиться. Парфенов подсчитывает его долги и видит, что бедняге придется отдать почти всю получку. «Э-э, брат! На что же ты жить-то будешь?» - говорит он, зачеркивает долговые записи и еще дает рабочему пригоршню конфет: «На, неси гостинец ребятам!» Об этом со слезами на глазах вспоминала недавно скончавшаяся жительница деревни Надежда Симоновна Кормильцина. Осенью 1918 года в Касимове вспыхнуло восстание против советской власти. Часть недовольных прошла в город через Лощинино. И хотя здешние крестьяне в восстании не участвовали, к ним вскоре прибыл отряд карателей-латышей. Людей выстроили в шеренгу, намереваясь расстрелять каждого десятого. Председатель местного совета сумел доказать, что лощининцы не бунтовали. Тогда латыши взялись за Парфенова. Напрасно заступалась за него вся деревня - конные латыши некоторое время гоняли «лавочника» нагайками по деревне, а потом застрелили. И вот теперь в парфеновской лавке - свидетельнице его добрых дел - совершается богослужение. Совершаются службы и в митинской церкви, где он был старостой.

Священномученик иерей Матфий Рябцев пал от руки революционера Кокорева. Последний, по слухам, происходил из бедной семьи, учился в Касимовском техническом училище (теперешнем Индустриальном техникуме). Однажды он послал письмо какому-то богачу с угрозами и требованием, чтобы тот положил в указанное место деньги. Его разоблачили и исключили из училища, отчего он крайне озлобился. В революцию Кокорев командовал карательным отрядом.

В ноябре 1918 года отца Матфия вместе с некоторыми касимовцами, в частности, со священником села Данево Николаем Динариевым, служившим напутственный молебен восставшим, которые шли на Касимов через село (прославлен как священномученик), арестовали. Память народная сохранила некоторые подробности этого события. Одни говорили, что отец Матфий укорял лично ему знакомого Кокорева за жестокость. Другие - что его арестовали прежде всего как авторитетного батюшку. Об уважении к нему народа так рассказывал сын соборного старосты Сергей Андреевич Иванов: «Бывало, постом, к отцу протопопу - три человека на исповедь; к отцу Иоанну (Петропавлову - второму соборному священнику) - человек двадцать, а к отцу Матфию (младшему священнику собора) - больше сотни!» Солдаты, пришедшие за отцом Матфием, предложили ему спрятаться и обещали сказать, что не застали его дома. Он не согласился и пошел с ними. Казнь состоялась у стены кладбища, после чего тела убиенных перебросили через ограду и захоронили (точное место захоронения неизвестно). Говорят, что солдаты стрелять в священника отказались, и его застрелил сам Кокорев, вскоре заболевший злокачественной волчанкой. Лицо его было изуродовано гнойными язвами, при трепанации черепа гной обнаружили и в мозгу (об этом вспоминала участвовавшая в операции родная сестра священномучеников Константина и Илии Бажановых Евдокия Васильевна Бажанова). Рассказывают также, что Кокорев в муках кричал: «Отец Матфий, прости!» По словам человека, работавшего тогда сторожем в больнице, Кокорев перед смертью исповедовался и причащался. Однако старые касимовские священники поведали следующее. Родственники Кокорева действительно пригласили к нему в больницу (конечно, тайно) священника Никольской церкви протоиерея Григория Отрадина. Кокорев лежал в больничном коридоре (в палатах больные не могли переносить исходящего от него смрада). Отец Григорий пытался говорить с Кокоревым, но тот бормотал что-то невнятное, явно не понимая происходящего. Так отец Григорий и ушел ни с чем. Незадолго до смерти Кокорева в 1919 году Вера Николаевна Самсонова (была арестована в 1935 году и скончалась в ссылке) видела во сне отца Матфия, который сказал ей: «Злодей умрет в воскресенье». И действительно, Кокорев умер в Прощеное воскресенье. Похоронили его - вполне в духе времени - на Соборной площади возле той самой церкви, где служил убитый им священник; улица, ведущая к кладбищу, на котором упокоился отец Матфий, была названа именем Кокорева...
Часовня Петра Отшельника
«Летом 1935 года в Белькове13 было заведено дело «попов Правдолюбовых и больного выродка Матроны Беляковой». Началось оно с доноса одного жителя Касимова на священника Николая Правдолюбова в связи с рукописной книгой, собранной и написанной им и его братом и приготовленной к печати»14. В числе прочих по этому делу проходил псаломщик Анатолий Правдолюбов (скончался в сане протоиерея в 1981 году). Его сыну протоирею Сергию Правдолюбову, пожелавшему знакомиться с судебным делом отца, в органах госбезопасности неожиданно отдали и конфискованную в 1935 году рукопись Владимира Правдолюбова и иерея Николая Правдолюбова, содержавшую жизнеописания касимовских подвижников - старицы Иустинии и царевича Иакова (XVII век), отшельника Петра (XVIII век), блаженной Матроны (XX век). Предполагаемое сегодня издание этого труда задерживается (жизнеописания Иустинии и Иакова пока находятся в Комиссии по канонизации). Житие блаженной Матроны опубликовано с комментариями протоирея Сергия Правдолюбова отдельной брошюрой, а также включено в подготовленную историко-архивным отделом Рязанской епархии Книгу памяти15, поскольку блаженная Матрона канонизована сначала как местночтимая святая, а в 2000 году - для общецерковного почитания.

О старице Иустинии мы говорили выше в связи с Казанским монастырем. Чуть больше нам известно о царевиче Иакове. Он был сыном благочестивого касимовского царя Сеид-Бурхана (Василия Арслановича) и внуком Фатимы-Султан - последней (уже номинальной) правительницы Касимовского царства. Своим благочестием юный царевич возбудил ненависть фанатиков-мусульман и однажды подвергся жестоким побоям. Умер он совсем молодым - то ли отравленный родственниками-иноверцами (как передавалось из поколения в поколение монахинями Казанского монастыря), то ли вследствие перенесенных побоев и общей слабости здоровья. Точной даты рождения царевича Иакова нет, а дата кончины была выбита на надгробии в возведенной над его могилой часовне: «Лета 7185 (1677) генваря в 7 день на Собор Иоанна Предтечи преставился раб Божий царевич Иаков Васильевич Касимовский»16. Здесь люди получали исцеления, о чем велись записи, в революцию уничтоженные. Однако вскоре возобновились - сначала стихийно, потом под руководством монастырского священника; некоторые дошли до наших дней. Впоследствии часовню и могилу сравняли с землей, и указать место, где покоится царевич Иаков, можно только приблизительно, пользуясь вышеупомянутым планом И. С. Гагина.
Часовня блаженной Матроны в деревне Анемнясево
Часовня Петра Отшельника у Никольской церкви цела, и в ней сохранились его прижизненный и посмертный портреты. Родился он в 1714 году в деревне Уши. В 22 года мать решила его женить. Он сбежал из дома, четыре года прослужил в работниках у тамбовского купца, после чего по этапу его вернули помещику. Помещик тоже хотел женить Петра, но тот предпочел идти в солдаты. В 1769-м он получил отставку и семь лет странствовал по святым местам, затем восемь лет был послушником Саровской пустыни, где тогда начинал свои подвиги преподобный Серафим. По его совету Петр стал отшельником. Придя в Касимов, он в овраге Бабенка отыскал себе «каменную ущелицу» и провел там 20 лет. После этого в саду у одного мещанина, имевшего дом у Татарской горы, Петр вырыл землянку, где прожил 34 года. Наконец, будучи уже 125-летним старцем, он поселился в Никольском овраге. Скончался 11 декабря (по старому стилю) 1847 года в возрасте 134 лет.

Кратко скажем и о блаженной Матроне Анемнясевской. Матрона Григорьевна Белякова родилась в ноябре 1864 года в деревне Анемнясево. Семья была многодетной и неблагополучной - отец пил, мать отличалась жестокостью. В 7 лет Матреша заболела оспой и ослепла. Однажды, нянча сестренку, она уронила ее с крыльца, и за это мать до того избила Матрешу, что та потеряла способность двигаться и расти - до конца своих дней пролежала в сменявшихся ящичках-кроватках. Однажды пришел к ней крестьянин их же деревни, по специальности пильщик, и сказал: «Вот ты уже лежишь несколько лет, ты небось Богу-то угодна. У меня спина болит, и я пилить не могу. Потрогай спину-то, может быть, и пройдет от тебя. Лечился я, да доктора не помогают». Она исполнила просьбу пильщика, и тот исцелился.

Если и раньше Матрешу кормили очень скудно и попрекали всяким куском, то теперь, когда в дом потек народ и начали поступать пожертвования, ей стало еще тяжелее - отец отбирал все на водку. После смерти родителей так же вел себя брат, а потом - сестра: они смотрели на нее только как на источник обогащения. Так продолжалось, пока Матрешу не забрали к себе племянник с женой, благоговевшие перед ней. Но тут наступила пора атеистических гонений. В 1935 году Матрешу арестовали и вывезли в Москву. Дальнейшая ее судьба известна лишь по слухам. По одним данным, она была помещена в Бутырскую тюрьму, по другим - в клинику. Рассказывают, что из Бутырок ее освободил следователь, мать или жену которого Матреша исцелила от неизлечимой болезни. «Документально засвидетельствовано, что блаженная Матрона умерла от сердечной недостаточности 16/29 июля 1936 года в Доме хроников имени Радищева в Москве»17. Место погребения неизвестно.

В книге «Чудеса в ХХ веке» упоминается случай, происшедший с епископом Стефаном (в миру Сергеем Алексеевичем Никитиным). Он был врачом, работал по специальности и в заключении. Когда кончался его срок, пришло известие о подготовке документов на новый. Видя, как он сокрушается, сотрудница сказала: «Боюсь, Вы будете надо мной смеяться, но мне вас жалко. Есть раба Божия Матрона, она многим помогает, попросите у нее помощи, чтобы вам освободиться. Просто выйдите во двор и скажите: Матреша, помоги мне!» Он так и сделал и вскоре освободился. Решив поблагодарить блаженную, разузнал, где она живет, и приехал к ней. Постучался, услышал: «Входи, Сереженька!» Войдя, увидел лежащую в деревянном ящике старушку. «Откуда вы меня знаете?» - «Да ведь ты меня кликал!»

Из арестованных в 1935 году по делу блаженной Матроны пятеро, не считая ее, прославлены в лике святых. О мученице Вере - Вере Николаевне Самсоновой - мы уже упоминали в связи с Кокоревым. Арестовали и духовника блаженной - приходского священника Александра Орлова18. Освободившись после пятилетней ссылки, он умер в 1941 году и был похоронен рядом со своими отцом и дедом в ограде Покровского храма села Маккавеево (ныне поселок Сынтул Касимовского района). Сейчас он канонизован как исповедник; его мощи лежат в этом храме. Оставшиеся - три старших сына протоиерея Анатолия Правдолюбова: Владимир, протоиерей Сергий и иерей Николай. Владимира и Николая арестовали главным образом из-за книги «Касимовские подвижники» (характерно, что блаженная Матрона, которую они посетили, чтобы пополнить материалы о ней, ничего о себе не сказала, а призывала явившихся к терпению и мужеству, прозревая их мученический подвиг19). Владимир был расстрелян в Казахстане 4 октября 1937 года и по представлению Алма-Атинской епархии канонизован в чине мученика. Отец Николай 5 лет пробыл в ссылке, по освобождении служил в Елатьме Касимовского района, вторично арестован и расстрелян в рязанской тюрьме 13 августа 1941 года. Прославлен в чине священномученика. Протоиерей Сергий не участвовал в написании книги - его арестовали как активного проповедника и идейного руководителя касимовского духовенства. В доме Правдолюбовых по четвергам собирались священники из окрестных сел. Обсуждались трудные вопросы - о разного рода расколах, об отношении к митрополиту Сергию (Страгородскому), о коллективизации, о том, как в создавшихся условиях вести себя православному человеку. И тут решающим часто оказывалось мнение отца Сергия. Те священники, которые не бывали на «правдолюбовских четвергах», расспрашивали их участников, о чем там говорилось - так вырабатывалось единство мнений. Родился отец Сергий в 1890 году; в 1915-м окончил Киевскую духовную академию и стал священником. В 1935 году был арестован и вместе с отцом Николаем и своим сыном Анатолием провел 5 лет сначала на Соловках, а потом на Медвежьей горе на лесоповале. В 1940 году освободился, в 1950-м скончался, пережив перед этим полугодовой тюремный срок и трудовую мобилизацию. В декабре 2000 года канонизован как исповедник. Мощи его лежат в касимовской Троицкой церкви, где он прослужил настоятелем 12 лет.

В 1937 году массовые репрессии дали Касимову и Касимовскому району новых святых. Вот их имена: священномученики Анатолий Правдолюбов из Касимова, Александр Туберовский из Маккавеева, Михаил Дмитрев из Селищ, Евгений Харьков из Бетина, братья Бажановы - Константин из Колесникова и Илия из Карамышева, Николай Карасев из Погоста, братья Амановы - Сергий и Алексий; мученики Михаил Якунькин из Петрушева, Дорофей Климашев из Полухтина, Лаврентий Когтев из Забелина, Григорий Берденев из Погоста, Александра Устюхина из Гусь-Железного, Татьяна Егорова из Гиблиц; исповедница Анна Ивашкина из Левина. Их краткие жизнеописания можно найти в Книге памяти20. К сожалению, там нет имен еще нескольких касимовских святых, в том числе мучеников Евгения Дмитрева из Митина (племянника Михаила Дмитрева), Евсевия Тряхова из Забелина, Евдокии Мартишкиной из Гиблиц исповедницы Феклы Макушевой из Полухтина, а также погостинских святых - мученика Петра Гришина и исповедницы Татьяны Бякиревой.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в Вознесенском соборе города Касимова. 1 июля 2003 года
Кратко скажем о некоторых из них. Маккавеевский (Сынтульский) настоятель протоиерей Александр Туберовский до принятия сана был профессором Московской духовной академии. Его магистерская диссертация, где он использовал понятие о так называемом «мистическом разуме», вызвала полемику с участием отца Павла Флоренского. После закрытия академии ему предложили кафедру в университете, но он предпочел священство в приходе, в котором до него служили его отец и брат. В 1937 году профессора-протоиерея Туберовского арестовали и расстреляли. Протоиерей Михаил Дмитрев, родной дядя братьев Правдолюбовых и чтеца Евгения Дмитриева (см. выше), был для своего прихода в Селищах и пастырем, и проповедником, и агрономом, и зоотехником, и организатором пожарной команды, и ветеринаром, и врачом. Кроме того, он являлся ревностным противосектантским миссионером. Когда отца Михаила арестовали, мужчины всего прихода явились в Касимов требовать его освобождения, что, видимо, и послужило причиной поспешного расстрела (1937). И, наконец, отец Анатолий Правдолюбов. В 1935 году арестовали троих его старших сыновей и старшего внука Анатолия. При аресте внука он сказал: «Помни: возрадуйтесь в той день и взыграйте!», то есть напомнил слова Христа: «Блаженни будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы, и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческого ради. Возрадуйтесь в той день и взыграйте: се бо мзда ваша многа на небеси» (Лк. 6, 22-23). Когда в 1937 году пришли за самим отцом Анатолием, он попросил разрешения взять свои глазные капли и получил ответ: «Тебе, старик, они не понадобятся».

В число касимовских святых следует включить и священноисповедника Петра Чельцова, после многолетней ссылки служившего в селе Пятница Владимирской области - в то время эти места входили в состав Касимовского уезда.

И в заключение расскажем о старце иеросхимонахе Макарии (Еременко). Постриженник Святогорского монастыря на Харьковщине, он после разгона обителей жил в одной келье с будущим духовником Глинской пустыни отцом Серафимом (Романцовым) в труднодоступных горах близ Сухуми. Потом был сослан в Среднюю Азию и там познакомился со ссыльными касимовскими монахинями. После освобождения поселился в Касимове в утепленном сарайчике при доме матушек Марии и Елены. Но властям Макарий оказался неугоден. Его взял на поруки (с обязательством не допускать к нему народ) архиепископ Рязанский и Касимовский Николай (Чуфаровский) и определил на жительство в церковный дом у кладбищенской церкви во имя Всех Скорбящих Радости. На этом кладбище старец и похоронен. Когда он приходил в единственную действовавшую тогда в Касимове церковь - Никольскую, у молящихся от одного его вида в душе возникала пасхальная радость. Протоиерей Владимир Правдолюбов, по книге которого готовился этот материал, вспоминает: «Многообразно проявлялась его (старца Макария. - Ред.) прозорливость. Расскажу об одном случае, далеко не самом ярком, но очень дорогом для меня лично. Когда я был студентом, мой старший брат Анатолий был священником. Со мной отец Макарий вел душеспасительные беседы, а с отцом Анатолием - разговоры о том, почему кагор называется кагором (отец Макарий производил это название от Кавказских гор), как он в молодости был полковым священником и однажды ему пришлось скакать на лошади и так далее. Отец Анатолий несколько обижался и недоумевал, но потом мы поняли, что отец Макарий не считал себя вправе учить священнослужителей. А поняли это так. На отдание Пасхи я был рукоположен во диакона, а на следующий день - Вознесение Господне - была назначена моя иерейская хиротония. После литургии я пришел к отцу Макарию. Тот радушно принял меня, поздравил, угостил - и стал говорить со мной о том, как он был полковым священником, почему кагор называется кагором и так далее. Я мысленно взмолился: «Отец Макарий, мне завтра рукополагаться - наставь меня!» Внешне же, конечно, никакого неудовольствия не проявил. После угощения отец Макарий сказал: «Я отдохну, а ты посиди, почитай, тебе все равно некуда идти», - и дал мне листочек с отрывком из поучения на тему: «Терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на Начальника веры и Совершителя Иисуса» (Евр.12, 1-2). Там говорилось: «Взирай на Иисуса!» и следовало рассуждение. И снова: «Взирай на Иисуса!» - и новое рассуждение. Я запомнил только одно: «Взирай на Иисуса и не говори себе, что я могу? Ты ничего не можешь! Но Он все может. Вот и говори себе: «Все могу о укрепляющем мя Иисусе» (Флп. 4,13). Так отец Макарий в ответ на мою молчаливую просьбу подготовил меня к принятию священства и не нарушил своего правила - не учить священнослужителей».

*В основу этого материала легли главы из книги протоиерея Владимира Правдолюбова «Религиозная история Касимова» (Касимов, 2004), переработанные редакцией в журнальную статью.


1. Священник Иоанн Добролюбов. Историко-статистическое описание церквей и монастырей Рязанской епархии. Рязань, 1891. Т. 4. С. 40.
2. Там же. С. 39-40.
3. Шишкин Н. И. История города Касимова с древнейших времен. Рязань, 2002. С. 85.
4. Священник Иоанн Добролюбов. Указ. соч. С. 20.
5. Шишкин Н. И. Указ. соч. С. 193 и след.
6. Там же. С. 93-94, 167-168.
7. Там же. С. 167.
8. Священник Иоанн Добролюбов. Указ. соч. С. 29.
9. Там же. С. 28.
10. Там же. С. 46, 48.
11. Там же. С. 52-53.
12. Там же.
13. Теперь это Касимовский район.
14. Владимир Правдолюбов, иерей Николай Правдолюбов. Житие святой блаженной Матроны Анемнясевской. М., 1999. С. 67.
15. «Были верны до смерти…» Книга памяти новомучеников и исповедников Рязанских. Рязань, 2002. С. 167-190.
16. Священник Иоанн Добролюбов. Указ. соч. С. 17.
17. Владимир Правдолюбов, иерей Николай Правдолюбов. Указ. соч. С. 69.
18. Там же. С. 68.
19. Там же. С. 62-63.
20. «Были верны до смерти…» С. 126-129, 199-202.