В моих руках - переплетенные ветхие пожелтевшие страницы слепой машинописи. На картонной обложке фиолетовыми чернилами выведено: «И. Ф. Казаков. Загорская резная миниатюра»1. Автор поставил своей целью собрать все, что имеется в литературе о резчиках-миниатюристах Сергиева Посада, присоединив сведения, почерпнутые из бесед с представителями семей, прославивших это ремесло, и описав созданные ими произведения, хранившиеся в Загорском историко-художественном музее-заповеднике. В основном он рассматривает резьбу XIX - начала XX века, хотя держит в поле зрения и Амвросия, троицкого резчика XV века. Посадские мастера работали преимущественно по заказам Троице-Сергиевой лавры и посещавших ее богомольцев. Искусство резьбы передавалось от отца к сыну.У И. Ф. Казакова речь идет о резчиках из двух семей - Цирульниковых и Хрустачевых: даты жизни, степень родства, источники сырья, рынки сбыта, ассортимент, процесс изготовления изделий, распорядок рабочего дня, цены и заработки... При этом в ряде случаев ему удалось впервые атрибутировать находившиеся в музее миниатюры. Очень четко различал исследователь резчиков-ремесленников и резчиков-художников. Об одном из последних - «художнике-самородке» Иване Семеновиче Хрустачеве, жившем в 1842-1914 годах, Казаков пишет: «Неграмотность его была так велика, что он, получая деньги за доставленный товар, не мог расписаться в их получении и должен был просить об этом кого-нибудь. А так как каждый раз одолжаться было неудобно, то он стал самостоятельно обучаться письму. Он много читал, увеличил свои знания путем самообразования. Постепенно он научился владеть карандашом, что было ему необходимо для набросков контурных изображений при резьбе. Упорно работая над собой, Иван Семенович по своему развитию стал выше других мастеров; его изделия по мысли и исполнению отличались от произведений его товарищей. (...) Хрустачев за свои работы, бывшие на выставках в Париже, Москве, Нижнем Новгороде и Киеве, имел награды - золотые и серебряные медали». И далее приводит эпизод разговора с сыном художника: «Вспоминая отца, он вспоминал и его мечту «хотя бы годик один поработать не для куска хлеба, а для искусства». Тем не менее, И. С. Хрустачев создал выдающиеся произведения. Среди них - обложка Евангелия и выносной крест - то и другое из кипарисового дерева - для церкви в Абрамцеве. Обложка Евангелия, как выяснил И. Ф. Казаков, выполнялась по заказу Свирбеева, близкого друга семей Мамонтовых и Самариных, и была его вкладом в память преждевременно умершей дочери Мамонтовых Веры2.
В конце работы автор выражает сожаление по поводу того, «что столь интересное творчество в настоящее время замерло и не находит себе применения в обстановке нового жизненного уклада». На последнем листе стоит дата: «декабрь 1945 года».
Кем же был И. Ф. Казаков, предпринявший такое исследование в трудное послевоенное время? Сведения о нем, содержащиеся в делах производственного архива и архива отдела кадров Сергиево-Посадского историко-художественного музея-заповедника, довольно скудны. Лишь недавно благодаря его внуку Владимиру Владимировичу Титову, принесшему в музей большую папку семейных фотографий и документов, удалось более-менее подробно проследить необычную биографию этого человека.
Иван Федорович Казаков родился в Москве 28 декабря 1876 года у бывшей крепостной крестьянки Калужской губернии Агриппины Никифоровны Козаковой.
Фамилию получил по имени крестного отца - Федоров. (Только когда ему исполнилось 22 года, Московская Казенная палата утвердила избранную им фамилию - «Казаков».) Мать отправила ребенка к тетке в деревню, а в шестилетнем возрасте отдала в частный московский приют М. А. Мухановой. Там мальчику дали начальное образование и в 12 лет определили в контору шерстоткацкой фабрики Товарищества Р. Д. Мартынова с сыновьями. Иван служил счетоводом, продавцом фабричной продукции, ездил с товаром на Нижегородскую ярмарку. Когда в 1896 году владельцы решили закрыть фабрику и переоборудовать корпуса в жилые дома, его назначили руководителем строительных работ, а по их окончании - управляющим этими домами. В 1906-м он перешел на такую же службу к купцу В. М. Сыромятникову, строившему дома на Бахметьевской улице. Должность управляющего предоставляла некоторый досуг, а также, видимо, и средства, и в 1907 году И. Ф. Казаков поступил в только что открывшийся Московский археологический институт вольнослушателем с ежегодной платой за обучение 80 рублей. Есть предположение его родных, что это было сделано под влиянием знакомства с архитектором М. Е. Приемышевым, по проекту которого перестраивались фабричные корпуса Мартыновых.Занятия в институте включали лекции, самостоятельную работу в музеях и архивах, экскурсии и командировки для ознакомления с памятниками археологии и археографии. Так, летом 1908 года слушатели отправились в Калужскую губернию на раскопки кургана под Козельском. Руководил раскопками известный специалист, заведующий институтской кафедрой первобытной археологии Василий Алексеевич Городцов.
Согласно положению об институте, после экзаменов и защиты диссертации (диплома) выпускники получали звание ученого археолога или ученого архивиста. Казаков защитил диссертацию на тему «Первый русский мастер Императорского фарфорового завода Дмитрий Иванович Виноградов» и сдал экзамены по следующим предметам: всеобщая история искусств, история археологических открытий, история русского искусства, история русского языка, юридические древности, история учреждений, историческая география, славяно-русская палеография, чтение древних рукописей, дипломатика, библиотековедение, метрология и хронология, геральдика, генеалогия - почти все на «отлично». В звании ученого архивиста он был зачислен действительным членом Московского Архивного института, продолжая между тем по-прежнему работать управляющим домами.
С началом первой мировой войны И. Ф. Казаков с согласия В. М. Сыромятникова занялся устройством в одном из «подведомственных» ему помещений хирургического лазарета на 25 коек. Лазарет, попечителем которого московская городская дума утвердила того же Казакова, существовал до 1 июля 1917 года, в нем прошли курс лечения 177 раненых военнослужащих.
В 1916 году И. Ф. Казаков приобрел в Сергиевом Посаде недалеко от вокзала одноэтажный деревянный дом (2-я Рыбная улица, 15); в декабре 1918-го поступил на Ярославскую железную дорогу, где проработал более 17 лет техником и бухгалтером-экономистом. Из-за частичной потери зрения был вынужден устроиться бухгалтером в кооперативную инвалидную артель. Наконец в 1939 году он смог найти применение знаниям и навыкам, полученным много лет назад в Археологическом институте: уволившись из артели, перешел на работу в Музей народных художественных ремесел.
Сейчас уже мало кто помнит об этом музее. Начало ему положила выставка народного творчества, открывшаяся в залах Третьяковской галереи в марте 1937 года. Кроме лучших образцов народного искусства дореволюционного периода, здесь были представлены произведения современных художественных промыслов. Читали лекции видные ученые, некоторые мастера работали на глазах у посетителей, увидевших богородскую и кудринскую резьбу по дереву, хохломскую и городецкую роспись, резную кость Холмогор, Тобольска и Чукотки, лаковые миниатюры Палеха, Мстеры, Холуя и Федоскина, жостовские лаковые подносы3. Выставка вдохновила народных умельцев и вызвала большое оживление в их среде. А создавалась она на основе коллекций, сбором которых руководила во второй половине 1930-х годов. З. Я. Швагер, работавшая тогда инспектором Управления по делам искусств при СНК СССР4. После закрытия выставки экспонаты продолжали активно собираться - для следующей, еще более грандиозной. Однако затея не удалась, и в 1939 году экспозицию перевезли в помещения Загорского музея-заповедника, где она стала называться Музеем народных художественных ремесел. Туда-то, в отдел дерева, И. Ф. Казаков и поступил на должность старшего научного сотрудника. В июле 1941 года оба музея объединили. В 1947-м на основе огромной коллекции бывшей выставки создали новый отдел - «Русское народное искусство». Он постоянно пополнялся и ныне является одним из лучших в Российской Федерации5.
Во время Великой Отечественной войны всех мужчин - сотрудников музея мобилизовали, за исключением И. Ф. Казакова, не подлежавшего мобилизации по возрасту: ему исполнилось уже 64 года. На него и нескольких женщин легла задача сохранения коллекций в это тяжелейшее время. Несмотря на эвакуацию ценностей первостепенной важности, музей в годы войны продолжал работать и принимать посетителей. Во второй половине 1940-х - начале 1950-х годов проводилась исключительно сложная и трудоемкая работа по инвентаризации вещей бывшего Музея народных художественных ремесел, в которой Казаков принял деятельное участие, параллельно изучая историю местной резной миниатюры. Но возникает вопрос: почему он так подробно исследовал предметы, принадлежавшие музею «Абрамцево»? Оказывается, в начале войны именно Казаков вывез коллекции этого музея, помещения которого были заняты госпиталем, в Загорск и замуровал в нижнем ярусе лаврской колокольни, где они и оставались до мая 1945 года, вернувшись в Абрамцево только в 1948-1950 годах6.
В Загорском музее И. Ф. Казаков проработал 15 лет - старшим научным сотрудником, потом заведующим отделом народного художественного творчества, в конце - библиотекарем, продолжая, однако, водить экскурсии. Вышел на пенсию в возрасте 78 лет, но и тогда к нему продолжали обращаться за консультациями. Скончался в 1966 году.
Кроме монографии о резной миниатюре, в научном архиве музея сохранилась еще одна его работа - «Биографии резчиков по дереву» (1948)7, содержащая краткие жизнеописания десяти резчиков и токарей. Она позволяет уточнить историю развития промысла резьбы по дереву, возникшего в окрестностях усадьбы Абрамцево, где будущие мастера учились в столярной мастерской, организованной Е. Г. Мамонтовой. Успел он встретиться и с одним из авторов матрешки В. П. Звездочкиным. Этим не исчерпывается ценность материалов, полученных Казаковым, как говорится, из первых рук. Труды Ивана Федоровича и сегодня не утратили своего значения. К сожалению, результаты проведенных им исследований до сих пор не опубликованы.
По записям, хранившимся в личном архиве И. Ф. Казакова, видно, что он изучил всю существовавшую на тот момент научную литературу по народному искусству. Не ограничившись обычной работой - созданием экспозиций, проведением экскурсий, инвентаризацией, он занялся народным творчеством, понимая: надо спешить, пока еще живы старые мастера. Роль этого талантливого человека, стоявшего у истоков всемирно известного отдела народного творчества Загорского (Сергиево-Посадского) историко-художественного музея-заповедника, так еще и не оценена по достоинству.
