В марте дом опустел. Я забежал, чтобы взять у себя в светелке забытый рулон ватманской бумаги. Когда спускался вниз, решил, сам не знаю почему, проверить, что находится за деревянной обшивкой винтовой лестницы. Столько лет ходил вверх-вниз, и никогда не возникало никаких вопросов, а тут вдруг... Ломом, которым зимой мы скалывали лед перед подъездом, я поддел доску и заглянул внутрь. Там в пыли и паутине лежал дамский кожаный портфель с проржавевшими никелированными замками.
Я высыпал содержимое портфеля на широкий подоконник. Оказывается, в комнату, где мы жили с женой Галей и где родились наши дети, в 1930-х годах в порядке «уплотнения» поселили сотрудницу Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина (ГМИИ) Людмилу Васильевну Крылову. Последние годы жизни она сильно прихварывала, часто и подолгу лежала в больнице. То было время, когда дореволюционный семейный архив мог явиться серьезным компроматом, - посему, упрятанный в портфель он и оказался под лестницей.
Минули годы. За портфелем так никто и не пришел. И вот теперь передо мной - груда старинных документов, письма, записки, дневники и роскошные, в тисненых паспарту, снимки, в том числе работы известных мастеров - члена Императорской Академии художеств нижегородца А. О. Карелина и придворного фотографа Г. В. Трутнева.
Самое старое фото было сделано в 1870-х годах в Нижнем Новгороде. На нем - дед и бабушка Л. В. Крыловой: священник Александр Иванович Крылов (1820 года рождения) и его жена Татьяна Семеновна (1827 года рождения). Я развернул пожелтевший от времени документ с консисторской печатью:
«Копия с послужного списка священника села Ключева Сергачского уезда Александра Крылова за 1874 год
Священник Александр Иоаннович Крылов, 54 лет, пономарский сын, по окончании курса в Нижегородской духовной семинарии был уволен из оной с аттестатом 2 разряда; 1845 года марта 11 дня посвящен на настоящее место во священники, грамоту имеет. 1852 г. марта 21 д. определен был наставником Ключевского сельского училища, каковую должность проходил до 3 сентября 1853 года. В 1855 году был определен в должность благочинного, каковую должность исполнял до 3 ноября 1859 г. И с получением должности исполнял должность <нрзб.> цензора проповедей. Бронзовый крест в память минувшей войны 1853-1856 гг. имеет. В 1859 г. награжден набедренником. 1865 г. 21 июля определен был депутатом, каковую должность проходил до 21 июня 1870 г. 1866 года 5 августа награжден бархатною фиолетовою скуфьею. 1872 года 23 сентября Сергачским училищным советом назначен в законоучители сельского приходского училища. 1874 года 30 марта высочайше награжден камилавкою. Поведения рекомендован очень хорошего. Говорил семь проповедей. Судим и штрафован не был. В семействе у него жена Татьяна Семеновна 47 лет; дети: (нрзб.) 28 лет; Василий, обучается в 4 классе в Духовной семинарии на содержании отца, 18 лет; Петр, кончил курс в Сергачском уездном училище, 15 лет; Мария, обучается в епархиальном женском училище во 2 классе, на содержании отца, 13 лет.
Копия сия выдана (...) священнику села Ключева Сергачского уезда Александру Крылову согласно его прошению на предмет представления сына его Василия Крылова в светское учебное заведение».
Как видно из дальнейшего, этот отпрыск отца Александра стал студентом-медиком. Со временем он получил университетский диплом лекаря с отличием, окончил ординатуру и дослужился в конце жизни до звания действительного статского советника. Без чванства, но с достоинством он мог бы сказать о себе словами писателя-современника: «Все время я находился на службе (...) и формуляр имею незамаранный».
Василий Александрович Крылов (1856-1912) был младшим современником Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, свидетелем прославления преподобного Серафима Саровского. Как и его родители, он имел четверых детей (среднестатистическая русская семья конца XIX века). Все они получили достойное воспитание и образование. Жена Василия Александровича Анна Алексеевна (урожденная Медведникова; 1863-1918) принадлежала к знаменитому иркутскому купеческому роду, один из представителей которого, потомственный почетный гражданин и почетный коммерции советник, известный иркутский благотворитель И. Л. Медведников (1807-1889), был похоронен в московском Спасо-Андрониковом монастыре рядом с основателем русского театра и тоже выходцем из купеческой семьи Ф. Г. Волковым.
Приведу полностью свидетельство об образовании А. А. Медведниковой - матери советского музейного работника Л. В. Крыловой:
«Дано сие девице Анне Алексеевне Медведниковой в том, что она, как из представленных документов видно, подданная Российской империи, дочь потомственного почетного гражданина, родилась 13 апреля 1863 года и крещена в веру христианскую православного исповедания; образование получила в Московской четвертой женской гимназии, от которой имеет одобрительный аттестат об успехах в науках и о поведении, из коего видно, что она оказала успехи: в Законе Божием отличные, русском языке и словесности очень хорошие, французском языке весьма хорошие, немецком языке весьма хорошие, педагогике весьма хорошие, истории отличные, географии весьма хорошие, математике отличные и естествоведении весьма хорошие; за отличные успехи и поведение при окончании курса награждена книгою. Вследствие поданного ею, Медведниковой, прошения о желании вступить в домашние учительницы и на основании высочайше утвержденного в 9-й день января 1862 года Устава женских гимназий дозволено ей, Медведниковой, принять на себя звание домашней учительницы с правом преподавать русский язык и словесность, французский язык, немецкий язык, педагогику, историю, географию, математику и естествоведение со всеми выгодами и преимуществами, присвоенными означенному званию, поколику оные к ней относиться могут. В удостоверение чего дано сие свидетельство за надлежащим подписанием и с приложением печати Канцелярии попечителя Московского учебного округа. Марта 8 дня 1881 года.
Попечитель Московского учебного округа действительный статский советник
граф Капнист».
Признаюсь, я, выпускник искусствоведческого отделения МГУ 1965 года (защитил дипломную работу на «отлично»), не смог бы преподавать два иностранных языка, которыми «весьма хорошо» владела выпускница Московской четвертой женской гимназии 1881 года А. А. Медведникова.
В отдельном конверте лежали красивые открытки 1908-1917 годов с посланиями на английском, немецком и русском языках из Лондона, Берлина, Мюнхена, Стокгольма и Салоников, адресованные одному человеку - Владимиру Михайловичу Викентьеву. По поводу имени адресата у меня не возникло ни малейших сомнений: это, безусловно, ученик основоположника русской науки о восточных древностях академика Бориса Александровича Тураева (1868-1920), известный ученый-египтолог Владимир Михайлович Викентьев (1882-1960), с 1915 года - хранитель восточных коллекций Императорского Исторического музея. О нем я был наслышан от ветерана этого музея, старшего научного сотрудника М. Ю. Барановской.
В ноябре 1922 года В. М. Викентьева командировали на год в Каир. По истечении срока командировки он в силу разных обстоятельств не смог вернуться на родину и остался в Египте.
На открытках, присланных Викентьеву, значилось несколько московских адресов: Поварская; Настасьинский переулок, дом Крюкова, квартира Сабашникова; Собачья площадка, дом Харузиной; Малый Левшинский переулок (Пречистенка), дом 10, квартира 11; Нащокинский переулок, дом 3, квартира 6. Спрашивается, как открытки оказались под лестницей в доме 4 по Большому Ржевскому переулку?
Я разложил их вместе с письмами, деловыми бумагами, выписками из церковных книг о рождении и крещении Крыловых-Медведниковых по годам и неспешно принялся читать все подряд. Вскоре выяснилось: Викентьев и Крылова - родственники. Он был на восемь лет старше и во многом повлиял на выбор ею профессии. До революции Людмила Васильевна окончила гимназию, а позже - курсы с углубленным изучением английского, французского и немецкого языков; в 1924 году по окончании МГУ поступила в ГМИИ, где и трудилась всю свою жизнь хранителем Отдела Древнего Востока. Как оказалось, у нас с ней Васильевной был общий знакомый - мой учитель по университету, заведующий этим отделом профессор-египтолог Всеволод Владимирович Павлов (1898-1972). В статье, приуроченной к 25-летию работы Л. В. Крыловой в ГМИИ, В. В. Павлов писал: «Представить себе существование Египетского отдела без Людмилы Васильевны так же нельзя, как Музея изобразительных искусств без Египетского отдела».
Одним из основателей археологической коллекции ГМИИ был выдающийся египтолог, ассиролог и семитолог Владимир Семенович Голенищев (1856-1947). Выходец из богатой купеческой семьи, он еще гимназистом увлекся культурой Древнего Востока. Поступив в 1875 году на факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета, Голинищев освоил клинопись, древнеегипетское письмо, изучил арабский и древнегреческий языки, латынь. Свободно владел французским, итальянским, английским и немецким языками. Вместо студенческой дипломной работы он представил для защиты диссертацию, за которую получил кандидатскую ученую степень. Первые же публикации поставили молодого ученого в ряд самых известных в России и на Западе египтологов. В 1879 году Голенищев совершил путешествие в долину Нила и с тех пор начал по своей инициативе и на личные средства проводить ежегодные археологические экспедиции. В результате к началу 1890-х годов он собрал громадную коллекцию египетских и переднеазиатских древностей.
Мировое признание получил опубликованный В. С. Голенищевым в 1901-1913 годах комментированный перевод папирусных текстов Императорского Эрмитажа. Особо следует сказать о фаюмских погребальных портретах (I-IV века нашей эры) из голенищевского собрания. Фаюмские портреты признаны самыми ранними образцами портретного искусства в мировой живописи. Обладая огромной научной интуицией и художественным вкусом, В. С. Голенищев в 1888-1889 годах, опередив других коллекционеров, купил у венского антиквара Теодора Графа несколько первоклассных образцов, обеспечив уникальность своей коллекции египетских древностей, насчитывавшей около восьми тысяч единиц и по полноте и разнообразию предметов не имевшей аналогов в мире. По высочайшему повелению, «коллекция египетских древностей статского советника В. С. Голенищева» была приобретена государством и передана в создаваемый в Москве Музей изящных искусств с оставлением владельца ее внештатным хранителем. После революции 1917 года живший во Франции шестидесятилетний Владимир Семенович остался без средств к существованию. Его пригласил на должность профессора Каирский университет, где русский ученый основал и до конца жизни возглавлял кафедру египтологии, одновременно будучи профессором каирского Французского института восточной археологии.
Писатель Л. М. Леонов (1899-1994), с которым я дружил последнюю треть ушедшего века, рассказывал, какое впечатление на него, гимназиста, произвело открытие Музея изящных искусств. Каждое новое поступление в музей было событием для учащейся молодежи - студентов Императорского университета, гимназистов. Не пропускал Леонов (можно предположить, что и будущая хранительница ГМИИ Людмила Крылова!) отчеты о летних археологических экспедициях. Особый интерес вызывала работа в Египте В. С. Голенищева. Кстати, не про себя ли Леонид Максимович сказал устами героя своей повести «Evgenia Ivanovna» археолога мистера Пикеринга: «Египтологию он втайне считал своим главным и несостоявшимся призванием»? Ибо ориенталистика занимала его с гимназических лет.
Находка под лестницей вызвала у меня и другие вопросы. Если о В. С. Голенищеве в Большой советской энциклопедии была небольшая статья, то «невозвращенец» В. М. Викентьев, естественно, нигде не упоминался. Тогда я написал в Каир и вскоре неожиданно для себя получил ценную бандероль большого формата с восемью публикациями В. М. Викентьева 1949-1950-х годов, иллюстрированными авторскими фотографиями и рисунками с монограммой «W», два библиографических справочника (1967-1972) и статьей В. С. Голенищева (1912) «Египетская могильная плита N 4071», опубликованной в Москве к открытию Музея изящных искусств имени императора Александра III. На первой полосе надпись: «Ex libris Н. А. Щербакова. Москва. 8 июня 1912 года». Все остальное, кроме статьи В. С. Голенищева, было на французском языке - на нем писал и читал лекции в Каире В. М. Викентьев.
В 1924 году благодаря дружеской поддержке Голенищева, знакомого с Викентьевым с 1915 года, Владимир Михайлович получил возможность читать курс египетской филологии в каирском Институте археологии и на факультете словесности в Гизе. Изучение древнеегипетской литературы было главным направлением его научной деятельности. Началось это еще в России с благословения академика Б. А. Тураева, который всячески поддерживал молодого ученого в его работе над первой большой публикацией - комментированном переводе древнеегипетской сказки «Два брата». Блестящие выступления Викентьева на научных конференциях в Париже, Лондоне, Каире и Гизе принесли ему заслуженное признание. В 1926 году Голенищев рекомендовал профессора Викентьева для работы в Каирском университете. В 1947 году после смерти мэтра Владимир Михайлович стал достойным его преемником и продолжателем русской традиции в мировой египтологии.