Два десятилетия назад в печати появилась статья о лицевом Евангелии, с 1924 года хранившемся в московском соборе Покрова Пресвятой Богородицы на Рву (Василия Блаженного). Украшенное четырьмя миниатюрами, а также многочисленными заставками, инициалами, рамками и исполненное строгим торжественным «литургическим» полууставом, оно на оборотной стороне листа 367 (всего листов 408) под концовкой имеет киноварную запись: «Написася сие святое еуангелие преосвященному митрополиту Иоасафу рукою многогрешнаго инока Исаака»1. Следовательно, известны и каллиграф, и адресат книги, созданной в лучших традициях московских книгописных мастерских XVI века.Евангелие, судя по филиграни переплетных листов, в XVIII веке сменившее переплет и вследствие этого немного уменьшившееся в размерах, имеет формат 28,0х18,3 см. Текст писан крупным изящным почерком одной рукой на бумаге конца 1530-х - начала 1540-х годов; миниатюры выполнены на другой бумаге. В декоре преобладает неовизантийский стиль - в больших заставках Евангелий от Марка и Иоанна (л.119, 292), в малых заставках (л. 1, 112, 180 об., 284 об., 285, 368, 391), в тонко и изящно прорисованных инициалах. Но вместе с тем есть в книге и заставка (л. 6), золотой узор щитка который взят из венецианского издания 1530 года. Орнамент «старопечатного» стиля встречается в малых заставках (л. 3, 178) и в большой Евангелия от Матфея (л. 14). Большая заставка Евангелия от Луки (л. 186) обнаруживает сложное переплетение золотых стеблей с разнообразными цветами, плодами и листьями на черном фоне. Миниатюры фронтисписов имеют великолепные арочные обрамления и богато орнаментированные фоны изображений, явно выполненные той же рукой, что и сложнейшее узорочье заставок. Иконография евангелистов не обнаруживает существенных отличий от встречающейся в оформлении иных московских рукописей Евангелия первой половины XVI века2.
После тщательного изучения книги был сделан вывод: «Можно сказать, что этот памятник, написанный рукой знаменитого каллиграфа Исаака Собаки, достаточно узко датируемый на основании записи писца и чрезвычайно интересный в художественном отношении, вполне заслуживает, чтобы поставить его в один ряд с наиболее выдающимися памятниками книжного мастерства 1-й половины XVI века»3. Кстати, на сегодня выявлено более двадцати произведений, полностью либо частично
переписанных Исааком Собакой, в их числе Евангелие Бирева 1531 года, хранящееся в Российской Государственной библиотеке (ф. 304, N 8659)4. Этот инок Троице-Сергиевой лавры в 1520-1521 годах вместе с известным каллиграфом Михаилом Яковлевичем Медоварцевым переписывал «Житие Богородицы», причем список Исаака Собаки предназначался для Великого князя Василия III. В 1531 году за сотрудничество с Максимом Греком его заточили в Новгородском Юрьевом монастыре5, однако ставший через восемь лет митрополитом Московским и всея Руси Иоасаф (Скрипицын), в прошлом старец, а затем игумен Троице-Сергиевой лавры, вернул инока Исаака в Москву, рукоположил во священника и поставил архимандритом Симонова монастыря. Время пребывания Иоасафа на митрополичьей кафедре (1539-1542) - наиболее логичная датировка Евангелия Покровского собора. Иоасаф Владыка был большим ценителем каллиграфического ; о нем как о книжнике и библиофиле существует специальное исследование6.В Описи Кирилло-Белозерского монастыря 1601 года при обозрении ризницы отмечено: «Евангелье, письмо Исака Собакина, оболчено камкою таусинною. Цка серебрена кована, на ней резь. Образ Спасов да образ Пречистыя Богородицы с евангелисты и святые литые серебрены золочены. А в нем евангелисты и заставки, и главы писаны золотом твореным». В комментариях к тексту сказано, что местонахождение рукописи неизвестно и что ею могло быть одно из трех Евангелий, в числе коих находится и рассматриваемое в данной статье7. Именно оно фигурирует в монастырской описи 1668 года8.
В Кирилловском музее-заповеднике хранится серебряный оклад, по всем признакам идентичный упомянутому и отнесенный в литературе к концу XV - началу XVI века9. Правда, сегодня дощатые крышки переплета покрыты не «камкою таусинною», а синим бархатом, и снабжены гладкими кованными из посеребренной меди застежками. Переплетные листы - 1760-х годов, а на доски наклеена бумага с записями XVIII века. В настоящее время в переплет заключено Евангелие московской синодальной печати 1745 года с обозначенным на нем именем некоего Ивана Иванова - возможно, владельческим. Все это позволяет утверждать: подмена рукописи печатным текстом произошла в Кирилло-Белозерском монастыре не ранее конца 1740-х и не позже 1760-х годов; находящаяся в Москве рукопись и оставшийся в монастыре оклад прежде составляли одно целое.
Время изготовления оклада - около 1542 года - определяется прежде всего временем переписывания Исааком Собакой Евангелия для митрополита Иоасафа. Насколько можно судить по характеру и расположению рельефных фигур, а также множеству других признаков, оклад выполнен в Москве, скорее всего на митрополичьем дворе. Евангелие оставалась личной собственностью владыки, сосланного в 1542 году в Кирилло-Белозерский монастырь. В 1547 году ему позволили вернуться в Троице-Сергиеву лавру, где он и прожил до самой смерти (1555). Евангелие осталось в Кирилло-Белозерской обители хранилось там, пока в VIII веке не было извлечено из оклада. Последний чудом уцелел; до недавнего времени трудно было предположить его непосредственную связь с Евангелием митрополита Иоасафа (Скрипицына).