Историко-краеведческие чтения. Кашира 

"И правда за меня под кривдой умирала"

1 ноября 1993 года настоятелем Успенского собора в Кашире и благочинным Каширского округа был назначен протоиерей Николай Гришин. Вспоминаю нашу первую встречу. Отец Николай пришел в краеведческий музей, расположенный прямо напротив собора, познакомиться: "Мы соседи. Я ваш новый благочинный". Мощный голос, безукоризненная дикция, умные и доброжелательные глаза, естественность и свобода речи... Впечатление оказалось еще большим, когда я узнала, что в прошлом он - известный ученый-астроном.

С тех пор мы встречались часто: помимо пастырского служения, отец Николай принимал живейшее участие в городских событиях - посещал музей, присутствовал на открытии выставок, на научных конференциях, творческих вечерах, концертах. Было большим счастьем общаться с человеком, который способен во всем тебя понять, в любой ситуации подсказать правильное решение, укрепить духовно. Многие в Кашире до сих пор хранят о нем благодарную память...

+   +  +

Николай Иванович Гришин родился 2 апреля 1925 года в Москве в семье служащего Московской железной дороги Ивана Ивановича Гришина (1892-1967). Крестили мальчика в Богоявленском (Елоховском) кафедральном соборе. Большую роль в его воспитании сыграли мать Евдокия Даниловна (1892-1974) и особенно дядя и крестный - Сергей Данилович Демешкин (1885-1965), философ-самородок, "Правилам жизни" которого будущий ученый и священник следовал всю жизнь (вот некоторые из них:

"Никогда ни с чем не спеши", "работай, сколько можешь", "приобретай нужное тебе сам", "избегай злых людей", "не обещай никому ничего", "не скупись и не расточай зря", "слова береги, говори только доброе", "береги свое здоровье - это дар Божий", "живи спокойно и мирно", "избегай долгов", "живи на свой доход от труда твоего", "не завидуй на чужое", "лишнее отдай бедному".

С 1927 года семья Гришиных проживала в Химках Московской области, где до войны Николай успел окончить девять классов средней школы. С детства он увлекался астрономией, в 14 лет уже состоял членом Московского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества (МО ВАГО).

В 1943 году Николай Гришин добровольцем ушел на фронт, был трижды ранен. Из госпиталя он писал матери и младшему брату 18 ноября 1943 года:

"Вова, я передал маме книгу Петерса "Что говорят камни" и Перельмана "Занимательная арифметика" с целью заинтересовать тебя книгами и по возможности дать какую либо пользу в развитии твоего образования. Вова, скажи крестному мой адрес, возможно, он захочет написать мне пару слов о его работе и занятии книгами и прочее. Я довольно полезно использую свое свободное время, прочитав десятка три весьма полезных книг из разных областей знания. Только вот скучаю по астрономии, на эту тему я не встречал книг с момента выезда из дома. Хороших книг встречается сравнительно мало по сравнению со свободным временем. Тебе я советую заинтересовываться книгами, они удивительно волшебно, незаметно для самого себя ставят воззрение на окружающий мир в плоскость истинного положения..."

После войны Николай Гришин, демобилизованный офицер запаса, награжденный орденом Красной Звезды и медалями, окончил среднюю школу. В 1947-1949 годах он работал лаборантом на кафедре астрофизики Государственного Астрономического института имени П. К. Штернберга, а с 1950-го - инженером в Геофизическом институте Академии наук СССР. В 1952 году окончил оптико-механический факультет Московского института геодезии, аэрофотосъемки и картографии. Первая его научная публикация работа, напечатанная в "Бюллетене ВАГО" (1948. N 3), называлась "Опыт фотографирования Солнца". Для этого Н. И. Гришин построил оригинальный прибор, поместив в обычный телескоп-рефлектор полупрозрачное плоское зеркало под углом 45 градусов к оси, так что Солнце снималось камерой, расположенной по отношению к оси перпендикулярно, что существенно улучшало качество снимков.

Вскоре Николай Иванович занялся изучением и фотографированием метеоров. МО ВАГО заключило договор о совместной работе с Ашхабадской астрофизической лабораторией, и там в 1948-1950 годах Гришин проводил фотонаблюдения за этими малоизученными небесными явлениями. Результаты он опубликован в "Бюллетене ВАГО" (N8. 1950, N 10. 1951). Здесь, как и при фотографировании Солнца, он также значительно усовершенствовал используемые приборы. "При подборе оптики для фотографирования метеоров нужно особое внимание обращать на разрешающую способность объектива. (...) Лучшими для метеорной фотографии являются аэрофотосъемочные объективы, наиболее полно отвечающие всем требованием метеорной фотографии. Подобные объективы типа Ксенон 1:2, f=12.5 см использовались автором для фотографирования Лирид в апреле 1949 г."

Летом 1950 года Н. И. Гришин создал упрощенную конструкцию камеры ФК-3, где применялся объектив Тессар 1:3.5 с фокусным расстоянием 13.5 см. Результаты оказались впечатляющими: если раньше достижением считалось получение хотя бы одной фотографии метеорных вспышек, то летом 1950 года за 1400 камерочасов фотографического патрулирования было заснято 148 метеоров.

Тогда же Н. И. Гришин сделал превосходные снимки серебристых облаков - загадочного природного феномена, о котором в ту пору почти ничего не знали и изучению которого Николай Иванович отдал последующие 25 лет своей жизни. "Серебристые облака - редкое и в то же время весьма интересное явление природы. Отличительными особенностями серебристых облаков являются их высокое расположение над земной поверхностью (около 80 км), строгая широтная и сезонная ограниченность появлений, тонкая структура, большие площади облачных полей и в то же время почти абсолютная прозрачность. Впервые серебристые облака (...) были обнаружены в нашей стране В. К. Церасским. Вечером 13 июня 1885 года после захода солнца Церасский обратил внимание на странные облака: "Отличаясь видом от прочих, они бросались в глаза прежде всего своим светом. Облака эти ярко блистали в ночном небе чистыми белыми серебристыми лучами, иногда с легким голубоватым отливом, принимая в непосредственной близости горизонта желтый золотистый оттенок. Бывали случаи, что от них делалось светло, стены зданий весьма заметно озарялись и неясно видимые предметы резко выступали" (Гришин Н. И. Морфологические исследования и природа серебристых облаков // Наблюдения серебристых облаков. М., 1967).

Н. И. Гришин был исследователем-практиком, а не теоретиком, и потому занялся анализом наблюдательного материала. Первые его публикации о серебристых облаках увидели свет в 1952-1953 годах в журнале "Метеорология и гидрология" и в "Бюллетене ВАГО". Внимание Гришина было направлено на изучение метеорологических условий появления и структуры серебристых облаков, а также на разработку их морфологической классификации, получившей в дальнейшем международное признание. Николай Иванович рассматривал разнообразие форм серебристых облаков как проявление их волновой структуры. "Волновые процессы в мезосфере (слой атмосферы на высоте 50-85 км, находящийся над стратосферой. - Н. З.) играют важнейшую роль в физической природе серебристых облаков. Воздушные волны как бы обволакиваются тонкой пленкой облаков. Движение волн имеет фазовый характер. Волны на воде мы привыкли наблюдать несколько сверху. Облака с поверхности Земли наблюдаются снизу, и это обычно мешает распознавать в них волновые образования. Поэтому удобнее для расшифровки и камеральной обработки повертывать фотографию серебристых облаков в плоскости изображения на 180 гр., т. е. ставить ее "вверх ногами". По существу при этом ничего не меняется. Рассматривается та же сторона облачного слоя, обращенная к поверхности Земли, только создаются более выгодные (...) условия для обнаружения волнения облачного слоя. Этот прием значительно облегчает морфологическую расшифровку фотографического материала. Повернутое положение фотографии выгодно еще тем, что участки облаков, расположенные ближе к наблюдателю, находятся в нижней части снимка".

В 1951 году Николай Иванович получил первую в мире спектрограмму серебристых облаков. Обнародованные в 1955 году спектры вызвали большой интерес в научной среде. Их интерпретацией занимались американские геофизики Е. Вестин и Д. Дейрменджан, российский астроном О. Б. Васильев и другие ученые. Обобщая свой опыт и опыт других исследователей, Гришин разработал "Инструкцию наблюдений серебристых облаков", опубликовав первый ее вариант в 1957 году, а второй (совместно с О. Б. Васильевым) - в 1962 году.

Тема серебристых облаков была включена в программу Международного геофизического года (1957-1959). Н. И. Гришин - в составе комиссии, которую возглавил ленинградский астроном профессор В. В. Шаронов. С 1956 по 1961 год в Москве, Таллине, Тарту, Риге и других городах состоялись семь общесоюзных совещаний по серебристым облакам. Николай Иванович активно участвовал в организации совещаний и публиковал отчеты о них. Изданный Всесоюзным астрономо-геодезическим обществом в 1967 году тематический сборник "Наблюдения серебристых облаков" открывал его 30-страничной обзорной статьей. В 1969 году вышла монография Н. И. Гришина и В. А. Бронштэна о серебристых облаках - до сих пор единственная в своем роде, тут же переведенная на английский язык.

+   +  +

Председатель Группы по исследование серебристых облаков, доктор физико-математических наук И. А. Хвостиков, писал: "Н. И. Гришина я хорошо знаю с 1950 года как научного сотрудника моего отдела в Геофизическом институте АН СССР и ученого секретаря Группы (...) при Межведомственном геофизическом комитете АН СССР. Он является автором важных трудов по морфологии, динамике и оптическим свойствам серебристых облаков. Эти исследования (...) широко известные в нашей стране и за рубежом, могут с избытком составить диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук". Сам Гришин в автобиографии, приложенной к заявлению на имя ректора Тартусского университета о защите кандидатской диссертации, так охарактеризовал свою деятельность: "В 1947-1950 гг. я занимался исследованиями метеорных явлений в верхних слоях атмосферы. Экспедиционные работы вблизи Ашхабада совместно с физико-техническим ин-том АН Туркменской ССР позволили мне разработать эффективные методы фоторегистрации быстропротекающих метеорных явлений. Эти работы способствовали значительной интенсификации исследований фотографическими методами в метеорной астрономии. Попытки интерпретации явлений дрейфа метеорных следов побудили меня ближе познакомиться с физикой верхних слоев атмосферы Земли. Первые опыты инструментального исследования мезосферных (серебристых) облаков в 1950-1955 гг. дали новые интересные результаты. Это вдохновило меня (...) выступить с проектом Международной программы исследований облакообразовательных процессов в мезосфере Земли. Затем эта задача стала рассматриваться мною как подготовительный этап к [комплексному изучению] мезосферных (серебристых) облаков Земли и "синих" облаков, "фиолетовых" слоев атмосфер Марса и Венеры. Эти виды облаков трех названных планет земной группы, по-видимому, могут рассматриваться как подобные образования".

Центральный совет ВАГО, отметив научные и организаторские заслуги Н. И. Гришина, присудил ему премию имени Кононенко первой степени за 1966 год. Когда же в 1967 году был образован журнал "Астрономический вестник", Николая Ивановича включили в состав редколлегии, где он проработал до начала 1981 года, несмотря на то, что в 1978 году уже стал священнослужителем.

+   +  +

Дружил он близко с народным артистом СССР, солистом Большого театра певцом А. П. Огнивцевым и с поэтом А. А. Тарковским, с которым познакомился в 1943 году в эвакогоспитале. В свой альбом Николай Иванович вписал наиболее любимые им стихи Тарковского. Среди них - "Дума":

И горько стало мне,
что жизнь моя прошла,
Что ради замысла я
Потрудился мало,
Но за меня добро
Вставало против зла,
И правда за меня
Под кривдой умирала.

+   +  +

Избрав для себя стезю священнослужителя, Н. И. Гришин заочно окончил духовную семинарию, хотя был членом КПСС и даже руководителем научно-атеистического семинара своего учреждения (к тому времени - НПО имени С. А. Лавочкина): последнее обстоятельство давало ему "законное" право посещать храмы. Но вот в апреле 1978 года он пришел в партийный комитет и без лишних слов положил на стол партбилет, а вскоре и вовсе уволился с предприятия. Виталий Александрович Ромейко, директор Звенигородской обсерватории, ученик Н. И. Гришина, ныне ведущий специалист в области серебристых облаков и постоянный участник экспедиций в зону падения тунгусского метеорита, вспоминает: "Николай Иванович, при всех своих исключительных качествах организатора, человека живого и общительного, всех озадачил, когда ушел из науки; для многих из нас, его знавших, это было полной неожиданностью. В голову приходило военное прошлое Николая Ивановича, обет, данный в те годы. Связывали еще этот переход к Церкви с участившимися поездками на Русский Север, в Псково-Печерский монастырь, где он подолгу гостил у старца Иоанна (Крестьянкина). Но и об этом заговорили, собственно, только после того, как Николай Иванович стал священником".

Однако "полной неожиданностью" поступок ученого оказался только для "внешних". Все началось гораздо раньше и привело к закономерному финалу:

"Примерно с 1950 года я начал активное изучение практики церковной службы и догматики православного исповедания. В течение более 20 лет участвовал в клиросном чтении и пении, а также помогал в алтаре служащему священнику. В этот период обстоятельно изучал творения св. отцов Православной церкви по Добротолюбию, по собраниям сочинений Иоанна Златоуста, Василия Великого и др. отцов Церкви. Выполнял рефераты на отдельные темы текущих праздников, составлял тематические картотеки, конспекты, обзоры и т. п.

С апреля 1973 года полностью перешел на церковное послушание, выполняя обязанности псаломщика в храме Святой Троицы в поселке Удельная Раменского района Московской области".

24 марта 1979 года в рижском кафедральном Троицком соборе Н. И. Гришин был рукоположен архиепископом Рижским и Латвийским Леонидом (Поляковым) в сан диакона, а 31 марта того же года - в сан иерея и зачислен в клир Рижской епархии. В 1984 году отец Николай возводится в сан протоиерея, в 1985 году назначается благочинным Даугавпилского округа и настоятелем даугавпилского собора Бориса и Глеба. Был настоятелем церквей Петра и Павла (Даугавпилс, 1988) и преподобного Сергия Радонежского (город Валмиера, 1990).

В 1993 году протоирей Николай Гришин подает прошение епископу Новгородскому и Старо-Русскому Льву: "Ваше Преосвященство, прошу Вашего святого благословения моему недостоинству на постоянное служение под Вашим святительским омофором. Чувствую благодарную потребность послужить Святой Церкви Христовой в г. Старая Русса, поскольку вблизи этого города в августе 1943 г. был спасен милостью Божией во время моего участия в военных действиях в составе Красной Армии и ограничился только милосердным ранением.

(...) Сейчас я служу в Латвии. Политические события там начинают касаться и церковного устроения, и прочих социальных взаимоотношений в неблагоприятных оттенках. Я не хочу принимать зарубежного подданства и поэтому должен перейти на служение в Россию".

Однако вышло так, что отец Николай оказался в Кашире. Каширянка Татьяна Григорьевна Сарманова вспоминает: "Удивительный дар имел отец Николай снимать с души тяжесть. Вокруг него собирались старики и старушки, тянулись к нему и молодые. Для каждого у него находилось слово. С кем построже, а с кем и послабление. И проповеди доступные. Возвышенно так говорят: окормлял. И действительно - окормлял. К нему шли каждый со своими невзгодами".

Три года пролетели в неустанных пастырских трудах. За всеми своими многочисленными заботами не забывал отец Николай и о науке - установив на колокольне телескоп, продолжал наблюдать серебристые облака...

19 декабря 1996 года, в свой день ангела, на освящении храма Преображения Господня в селе Стародубе отец Николай сильно простудился - машина застряла в сугробах, и ему пришлось пройти полем в сильный мороз более километра. После этого он тяжело и долго болел и отошел ко Господу 2 января 1998 года. Похоронили его в ограде каширского Успенского собора.