Русский город 

Владимир

Вырвавшись из московских пробок, машина летит на восток по Горьковскому шоссе. За Ногинском нас встречает река Клязьма, причудливо петляющая среди пахотных земель и заливных лугов. В свое время В. А. Солоухин сошел где-то здесь с автобуса и вдоль реки направился в свое родное село Алепино, что неподалеку от Владимира. Итог этого путешествия - книга «Владимирские проселки» - полюбилась читателям многих стран.

Владимир Алексеевич едва ли не первый в стране составил художественный «протокол утилизации» нашего культурного наследия. Помню, он рассказывал, как однажды, приехав из Москвы на родину, случайно узнал, что буквально за полчаса до его прибытия из алепинской церкви работники конторы вторсырья вывезли машину макулатуры. Солоухин тут же бросился в погоню. Не торгуясь, купил все разом - книги с записями о рождении и крещении, требники, синодики, а в довершение всего - Апостол 1564 года Ивана Федорова. Такой книги и во Владимирском областном музее не было!

Обратите внимание: древние русские города расположены друг от друга приблизительно на одном и том же расстоянии - шестьдесят-семьдесят километров. Москва - Сергиев Посад - Переславль-Залесский - Ростов Великий - Ярославль - так можно мерить всю Россию: на север до Архангельска, на восток до Владимира, Твери, Нижнего Новгорода, Тобольска... Ведь в ту пору, когда эти города закладывались, ориентировались на среднесуточный пробег упряжки лошадей.

От Москвы до Владимира по старой мерке - три долгих ямских перегона, по нынешним же временам расстояние в двести километров не езда - одно удовольствие. Вот промелькнул поворот на солоухинское село Алепино. Мы едем поймой реки Клязьмы. Места здесь на диво красивые. Специальным постановлением владимирских властей они объявлены зоной отдыха... А вот уже и сам древний великокняжеской стольный град.

Основан он в 1108 году Великим князем Киевским Владимиром Мономахом, давшим городу свое имя. То было время, когда начало клониться к закату могущество Киевской Руси, раздираемой усобицами. Внуку Мономаха Андрею Боголюбскому удалось на время подчинить феодальную знать княжеской воле и создать крепкое государственное ядро. В 1157 году он перенес во Владимир из Суздаля столицу, а из Ростова Великого - епископскую кафедру; организовав поход на Киев и захватив его, там не остался, предпочитая править Южной Русью с берегов Клязьмы. Все силы свои благоверный князь положил на возвеличение и «сильное устроение» Владимира. При его брате Всеволоде Большое Гнездо Владимиро-Суздальское княжество достигло наивысшего расцвета. С владимирским «самовласцем» стали считаться в Европе и Азии, в столицу княжества на Клязьме приезжали торговать волжские булгары, константинопольские греки, выходцы с Северного Кавказа, арабы...

Время многое не пощадило, но живы свидетели славы минувших веков - памятники зодчества: каменная летопись народа, по выражению Н. В. Гоголя. Древнейшее из дошедших до нас зданий Владимира - Успенский собор. Он заложен в 1158 году одновременно с началом сооружения вокруг новой столицы оборонительного пояса, от которого сохранились лишь Золотые ворота.

Летописец свидетельствует, что для грандиозного строительства во Владимир «Бог привел мастеров из всех земель». Отсутствовали среди них только киевляне. Это не случайность, а, скорее, демонстрация отказа от их помощи и художественной традиции. Успенский собор по своей монументальности и нарядности соперничал с киевской Софией. Общерусское значение храма подчеркивалось и тем, что в нем возводились на великое княжение все Владимирские и Московские князья, среди них такие крупнейшие деятели, как Александр Невский, Димитрий Донской, Иван III. До середины XV столетия собор являлся главным храмом всея Руси. В 1185 году он сильно пострадал от пожара, поэтому вскоре Всеволод повелел окружить его мощными стенами: собор оказался как бы заключенным в футляр, и при этом из одноглавого стал пятиглавым. Летописец с гордостью отмечал, что для всего этого уже не звали умельцев из-за границы. Построенный в окончательном виде исключительно русскими, собор стал образцом для подражания. Так, Успенский собор Московского Кремля возведен в конце XV века по образцу владимирского. Реставрационные работы, проведенные внутри последнего, открыли фрагменты уникальных фресковых росписей 1161, 1189 годов, XIII века, а также фрески Андрея Рублева, который вместе с Даниилом Черным работал здесь в 1408 году.

Когда-то в Успенском соборе находилась святыня из святынь - икона Владимирской Божией Матери. В 1395 году митрополит Петр перенес ее в Москву. Ныне она хранится в филиале Третьяковской галереи - церкви Николы в Толмачах. С иконой, вывезенной Андреем Боголюбским из Вышгорода под Киевом, связано много чудес, включенных в летописи и передаваемых изустно. Записано и такое чудо. Когда князь с иконой подъезжал к Владимиру, лошади остановились на месте будущей загородной княжеской резиденции, и никакой силой стронуть их не могли. Именно здесь князь основал «город камен», усмотрев в этом волю Богородицы. С тех пор и стали называть его Боголюбивым - Боголюбским.

Владимирские Золотые ворота, как и Золотые ворота в Киеве, служили главным въездом в город и своеобразной триумфальной аркой. Они сооружены Андреем Боголюбским в 1158-1164 годах, а золотыми назывались потому, что их массивные дубовые створы первоначально были обиты золочеными медными листами. Стройную громаду Золотых ворот и сегодня нельзя не заметить. В 1242 году под их сводами проходили победители тевтонских рыцарей в знаменитом Ледовом побоище на Чудском озере, в 1380-м - дружины, возвращавшиеся с Куликовой битвы. В 1812 году отсюда отправлялись отряды Владимирского народного ополчения, принимавшие участие в Бородинском сражении, во взятии Берлина и Парижа. Золотые ворота завершались златоглавой церковью, вокруг которой была устроена боевая оборонительная площадка - туда вела проложенная в пятиметровой толще южной стены каменная лестница. Ныне в помещении Золотых ворот развернута военно-историческая экспозиция и галерея Героев Советского Союза - уроженцев Владимирской области. Среди героев-владимирцев - Н. П. Каманин, одним из первых удостоенный звания Героя за спасение экспедиции челюскинцев в 1934 году.

Дмитровский собор, наряду с Успенским и Золотыми воротами, - древнейший памятник Владимира, построенный Всеволодом Большое Гнездо в 1194-1197 годах в ознаменование рождения сына Дмитрия. Его глава на высоком барабане покрыта золотым шлемом. В XVII веке на Руси распространился обычай делать иное - луковичное покрытие глав церквей. Луковки сразу прижились на Руси. В XVIII веке, в эпоху распространения стиля барокко, они стали двухступенчатыми, причудливо перепоясанными в верхней части. Запомнив эту подробность, вы легко сможете в дальнейшем, знакомясь с памятниками церковной русской архитектуры, определить, к какому времени они относятся. Владимир предоставляет в указанном смысле большие возможности: здесь присутствуют все основные стили - древнерусский, барокко, классицизм, ампир, модерн.

Откуда бы ни подходить к Дмитровскому собору - со стороны алтарных апсид или со стороны западного, главного портала, поражает его богатое резное декоративное убранство. Вместе с колонками аркатурного пояса, каждая из которых заканчивается скульптурой, на стенах насчитывается до тысячи трехсот отдельных рельефов. Затейливо украшен резьбой и световой барабан с узкими щелевидными окнами. Даже пяты угловых колонн выполнены в виде звериных когтей, вонзившихся в землю. Большинство рельефов воспроизводят разнообразные растительные и сказочные мотивы. Над всем этим царит Великий князь Владимирский Всеволод III Большое Гнездо, изваянный сидящим на троне и держащим на руках наследника - сына Дмитрия.

В течение многих лет такие известные ученые, как Н. Н. Воронин, А. В. Столетов, Г. К. Вагнер исследовали рельефы владимирского Дмитровского собора. Однако оставался невыясненным вопрос о литературной основе, в соответствии с которой они создавались. В 1979 году загорская (Сергиево-Посадская) газета опубликовала мою статью «Загадки каменных рельефов», в которой я предложил следующую версию. Нет сомнения, что литературный сценарий, по которому предстояло делать каменную резьбу, существовал еще до того, как Дмитровский собор начал строиться. Одним из популярнейших произведений того времени было наверняка известное как приближенным князя, так и зодчим «Слово Даниила Заточника», написанное в середине XII века. «Слово» состоит из афористических изречений, навеянных Священным Писанием, и рассуждений автора, обращенных к Владимирскому князю. Возводя дворцовый храм, зодчие решили украсить стены рельефами именно на темы «Слова», прославляющего и утверждающего великокняжескую власть. Оно заканчивается молением: «Господи! Дай же князю силу Самсона, храбрость Александра [Македонского], разум Иосифа, мудрость Соломона, искусность Давида и умножь, Господи, всех людей под пятою его». Все названные лица отображены в рельефах верхних рядов. Автор «Слова» пишет, что птицы уповают на милость Божию, а «мы, господине, ищем милости твоей». Как бы иллюстрируя эту мысль, каменотесы изваяли ряды птиц. Под ними идет ряд с изображением дубов, чему в «Слове» отвечает фраза: «Дуб силен множеством корней, так и град наш твоим, князь, управлением»... Короче говоря, любому рельефу Дмитровского собора можно с большой долей достоверности поставить в соответствие то или иное место из парафраз в «Слова Даниила Заточника».

Спустя два года я, посылая Г. К. Вагнеру новогоднее поздравление, приложил к нему и эту свою статью. Георгий Карлович ответил немедленно:

«Дорогой Владимир Александрович!
С Новым годом! И спасибо за поздравление! Желаю Вам в Новом году осуществления самых сокровенных Ваших надежд!
Теперь о Дмитровском соборе. Ваши наблюдения над чертами совпадения мотивов скульптуры с мотивами «Слова Даниила Заточника», несомненно, реальны. Во всяком случае, они неопровержимы. (...) Таким образом, Ваша газетная статья войдет в науку».
Не скрою, эти слова виднейшего специалиста оказались для меня лучшим новогодним подарком...
По соседству с Дмитровским собором здесь же, на кремлевском холме, находится старинный монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, основанный Всеволодом Большое Гнездо в 1191 году и по его повелению ставший первым среди монастырей северо-восточной Руси. При Иване Грозном он уступил первенство Троице-Сергиевой лавре. Главным сооружением монастыря был построенный в 1192-1196 годах белокаменный одноглавый четырехстолпный собор Рождества Богородицы, где в ноябре 1263 года упокоился Великий князь Владимирский Александр Невский, в 1380 году причисленный Русской Православной Церковью к лику святых. В 1859-1864 годах обветшавший собор разобрали и в точном соответствии с первоначальным видом возвели заново.
Богородице-Рождественский монастырь издревле являлся одним из главных на Руси центров летописания и книжности. Здесь в 1220-х годах епископом Владимирским Симоном создан Киево-Печерский патерик. В 1238-1246 годах во Владимире было написано «Слово о погибели Русской земли».

Вскоре после Октябрьской революции обитель закрыли, а монахов выслали. В 1930-е годы Рождественский собор и его величественную шатровую колокольню (1654) разобрали. На территории разместилось областное управление НКГБ (позднее - МГБ, КГБ). «Клиентами» этого госучреждения в числе прочих были исполнительница народных песен Лидия Русланова и разжалованный генерал Василий Сталин. Вплотную пришлось познакомиться с владимирскими чекистами и бывшему лидеру правого крыла 2-й Государственной Думы В. В. Шульгину (1878- 1976), принимавшему в 1918 году отречение от престола Государя Императора Николая II. После революции и поражения Белого движения Шульгин находился в эмиграции. В 1944 году с приходом наших войск в Европу он был арестован советской контрразведкой в Югославии и доставлен на Лубянку, а потом во Владимир, где после заключения проживал под негласным надзором. В 1960-х годах в один из своих приездов сюда я узнал от друзей адрес В. В. Шульгина и, как только представился удобный случай, нанес ему визит. Василий Витальевич, смерив меня острым взглядом, пригласил войти. Спросив, кто я по специальности и кем работаю, он поинтересовался, сколько в России осталось незакрытых церквей, часовен, монастырей и действительно ли всех священников обязали записывать паспортные данные родителей, желающих крестить детей, для последующего сообщения «куда следует». Его супруга подала чай. Мы втроем беседовали на разные темы. Больше всего Шульгиных занимал вопрос о возвращении наших культурных и художественных ценностей, вывезенных немцами. Супруги утверждали: после революции во всех столицах Западной Европы - от Лондона и до Праги - художественные салоны были буквально завалены русским антиквариатом: фамильными иконами в дорогих окладах, картинами старых и новых мастеров, редкими книгами, ювелирными изделиями (и не только Фаберже), посудой, мебелью... Я в свою очередь посетовал, что немцы сразу же после войны выпустили каталоги и объявили розыск по всему миру своих утраченных историко-художественных ценностей, мы же так и не удосужились сделать что-либо подобное. Можно не сомневаться: доживи В. В. Шульгин до наших дней, стал бы он как выдающийся юрист-международник достойным оппонентом всем тем, кто ныне торопится решить вопросы реституции без учета интересов России...

По пути в древний Княгинин монастырь нельзя не обратить внимания на гражданские постройки центра Владимира XVIII-XIX веков. Между Дмитровским и Успенским собором расположены бывшие Присутственные места - административное здание в стиле русского классицизма. Особенно красивы торцовые фасады, оформленные колоннами коринфского ордера. Неподалеку от памятника в честь 850-летия Владимира находится дом Дворянского собрания (1826). К нему примыкает еще один памятник русского классицизма - здание мужской гимназии, украшенное восьмиколонным дорическим портиком.

Княгинин монастырь основала на рубеже XII-XIII веков супруга Великого князя Всеволода Большое Гнездо, откуда и название. Главный собор обители - Успенский -воздвигнут в конце XV - начале XVI века на развалинах древнего храма. В 1647-1648 годах собор расписала артель «государевых иконописцев» во главе с Марком Матвеевым. Спустя два века матвеевские фрески оказались «похоронены» под слоем новых красок. Долгие годы реставраторы работали над возвращением этому уникальному памятнику его первоначального вида. Их усилия увенчались успехом. Возрожденные фрески Успенского собора - наиболее значительный памятник русской монументальной живописи первой половины XVII века.

Владимир - город древних устоявшихся художественных традиций. Не случайно жителей губернии исстари шутливо величали «богомазами». Войдя в Художественный музей, можно воочию убедиться, насколько высоко мастерство владимирских художников - с древних времен и до наших дней. Из сегодняшних особо отметим Владимира Юкина, Кима Бритова и Владимира Кокурина - с их искусством знакомы в Риме и Париже, Лондоне и Берлине, Нью-Йорке и Токио.

Многочисленные золотые и серебряные медали, дипломы и почетные грамоты, полученные мастерами народных промыслов Владимирской области, говорят сами за себя. В отличие от жителей многих индустриально развитых регионов страны, где рост промышленности сопровождается почти полным уничтожением кустарного производства, владимирцы много внимания уделяют поддержанию и развитию самых разнообразных очагов народного творчества. На весь мир знамениты здешняя лаковая миниатюра, вышивка гладью - «монастырские швы» из села Мстера, изделия стеклодувов Гусь-Хрустального.

Пригород Владимира Боголюбово. Раньше в Боголюбове находилась загородная резиденция Владимирских князей. В 1158-1165 годах князь Андрей Боголюбский возвел здесь замок, установив, таким образом, контроль над устьем Нерли, впадающей в Клязьму. Замок обнесли белокаменными стенами, внутри построили княжеские хоромы и Рождественский собор, здания различных служб. Немного сохранилось от дворцового ансамбля: в 1177 году его разорил и разграбил Рязанский князь Глеб, а потом практически смел с лица земли ураган нашествия кочевников. По счастливой случайности уцелел лишь перестроенный впоследствии Рождественский собор, примыкающий к нему переход и лестничная башня, где в 1174 году заговорщики-бояре убили князя Андрея, причисленного позже Русской Православной Церковью к лику святых.

В полутора километрах от Боголюбова среди заливных лугов на пригорке высится стройная, как невеста, церковь Покрова-на-Нерли - жемчужина древнерусского зодчества. Она видна отовсюду за многие километры. В отличие от храмов времен Юрия Долгорукого с их могучими и внушительными пропорциями и своеобразной воинственной суровостью, церковь Покрова-на-Нерли отличается удивительным изяществом, являясь подлинной «песнью в камне». О ней писали несчетное число раз. Не буду умножать это число. Поделюсь лишь одним впечатлением. Церковь Покрова-на-Нерли хороша в любое время года: в зимнюю вьюгу стоит, как одинокий путник среди заснеженных полей, весной, затопленная по цоколь, словно сказочный ковчег, плывет среди льдин, летом небо опрокидывает облака в зеркальные воды вокруг нее, и тогда она кажется парящей в воздухе...