Московский журнал | В. Романенко | N 9 - 2005 г. |
Историко-краеведческие чтения. Борок
Иван Дмитриевич Папанин
Он известен прежде всего как герой Арктики, легендарный первопроходец Севера. О его деятельности в качестве создателя и первого директора (с 1952 года) Института биологии внутренних вод в поселке Борок, затерявшемся на ярославских просторах, говорилось гораздо меньше. Именно ей главным образом и будет посвящен этот очерк.
Родился Иван Дмитриевич в 1894 году в многодетной семье. Рано лишившись отца, он вынужден был взять на себя обязанности кормильца. Впоследствии, занимая высокие посты, отмеченный почетными званиями и наградами, Папанин неизменно помогал материально всем родственникам, не забывая и тех, что появились со стороны жены. Поступал он при этом порой весьма экстравагантно. Передают, например, такой случай. Гостила у него одна из сестер, бездетная и обеспеченная. Вечером, собираясь в театр, она на вопрос Ивана Дмитриевича, дать ли ей денег, не без вызова ответила: "Нет, Ванечка, не надо. У меня их столько, что куры не клюют".
Тогда Папанин взял у нее сумочку, высыпал оттуда деньги на стол и, отделив внушительную сумму, сказал: "Это мы пошлем завтра Ксене (другая сестра, жившая в Севастополе с пятью детьми. - В. Р.) - у нее много кур, которые поклюют".
И. Д. Папанин прожил долгую, богатую событиями жизнь, и героический дрейф во льдах Северного ледовитого океана, повторяем, вовсе не является тем единственным, чем он заслужил благодарную память потомков. "Это был великий организатор и очень деловой человек (каких, к слову, сегодня так не хватает науке). И не зря после Северного полюса он становится сначала первым замом, а потом начальником Главного управления Северного Морского пути. В ведении того, кто еще совсем недавно руководил тремя полярниками, оказалась громадная территория - около 8 миллионов квадратных километров. Заниматься приходилось всем: мореплаванием, геологической разведкой, строительством, транспортом, торговлей, образованием, медициной. Вскоре началась война. И в том, что арктическое хозяйство работало без перебоев, что небольшие порты Архангельска и Мурманска смогли принимать союзные караваны и что немецким рейдерам не удалось сорвать полярное судоходство, есть большая заслуга И. Д. Папанина. Созданный им научно-исследовательский флот считается до сих пор самым лучшим в мире" (Хозиков В. Неизвестный Папанин // Санкт-Петербургские ведомости. 1994. 25 ноября).
В 1920-е годы Папанин в числе прочего организовывает радиостанцию на золотых приисках в Якутии, в качестве начальника полярной станции руководит строительными работами на острове Гукера (земля Франца-Иосифа), куда с ним поехала жена Галина Кирилловна, ставшая таким образом одной из первых женщин-полярниц в нашей стране. С ней, вчерашней гимназисткой, Иван Дмитриевич познакомился во время гражданской войны в Крыму, влюбился с первого взгляда, и до самой смерти Галины Кирилловны они были вместе, на протяжении полувека, неизменно находя надежную опору друг в друге. Умная и тактичная, Галина Кирилловна помогала Папанину вынести трудности жизни на Севере, а позднее и испытание славой. После окончания "ледовой эпопеи" она, сменив ватник и брюки на платья, превратилась в красивую элегантную женщину. Впрочем, шума и суеты не любила - бесконечные приемы в честь знаменитого супруга утомляли ее. Не имея своих детей, Галина Кирилловна всю жизнь заботилась о многочисленной родне. Папанин, всегда строгий к себе, не терпящий разгильдяйства на работе, становился мягким и покладистым в присутствии жены. Они успели отметить золотую свадьбу, прежде чем Галины Кирилловны не стало. И. Д. Папанин пережил жену на 13 лет. Все эти годы над его кроватью висел ее портрет.
Как уже говорилось, с именем Ивана Дмитриевича связано создание и развитие "образцовой научной базы для работ... по изучению искусственных водохранилищ" в поселке Борок на берегу Рыбинского рукотворного моря. Благодаря неутомимости и организаторским талантам Панина на базе небольшой биостанции в короткий срок возник Институт биологии внутренних вод, ныне носящий его имя.
Удаленный от больших городов, окруженный непроходимыми болотами и лесами, Борок с тех пор, как находящаяся в нем усадьба Н. А. Морозова пришла в запустение, представлял собой жалкое зрелище. Биостанция размещалась в нескольких ветхих деревянных строениях. Прибытие туда Папанина положило начало бурному строительству: со всей страны в дотоле не известный поселок потянулись баржи со строительным материалом, оборудованием для новых лабораторий, продуктами питания. Людей не хватало. Молодые сотрудники днем занимались наукой, а по ночам - разгрузкой барж. Одновременно Иван Дмитриевич, как свидетельствуют очевидцы, "по крупицам выискивал на задворках страны квалифицированных специалистов, приглашал... в Борок, создавая нужные условия". Ему удалось привлечь к работе по созданию института, а потом и в самом институте, талантливейших ученых, в том числе уже прославленных Б. С. Кузина, Ф. Д. Мордухай-Болтовского, М. А. Фортунатова, С. И. Кузнецова... Папанин бесстрашно брал к себе специалистов, вернувшихся из лагерей и ссылок, и они, лишенные права жить в столице, охотно ехали в Борок, где перед ними открывалась возможность полноценной творческой деятельности. Трудившийся в конце 1950-х годов в одной из тамошних лабораторий доктор биологических наук О. Гомазков впоследствии писал:
"В папанинском институте царила замечательная обстановка. Кто-то мог кого-то не любить, не терпеть даже, но в деловых отношениях царила уважительность, кем бы ты ни был: доктором или лаборантом... Несмотря на то, что в поселке жили люди разные, в институте царил дух несуетности и добра. Все мы были на виду друг у друга, постоянно соприкасались бытовыми и деловыми гранями. Наши физические и нравственные достоинства проходили непрестанную проверку, возрастные и иерархические ступеньки как бы стирались, когда за одним столом мы хлебали экспедиционную уху или разгружали очередную баржу с кирпичом.
Папанин объединял нас зримо и незримо, его уважали, боготворили, боялись. Он появлялся в поселке на несколько дней, привозил какого-нибудь большого человека для демонстрации своего детища и нашей общей пользы, наводил шорох в хозяйственных и административных подразделениях... Он был весь движенье, действие; он располагал к себе мгновенно, сразу возникал настрой какой-то веселости. Если попытаться определить в Папанине главное, - это простота и демократичность. Это, в общем, качества многих руководителей, должных постоянно общаться с людскими массами. Особенность Папанина состояла в превосходной степени этой демократичности, ее необыкновенной естественности, окрашенной грубоватой веселостью. Ему часто приходилось командовать там, где и приказывать-то было нельзя: нечеловеческие это были ситуации".
"Дед" - так его ласково называли. При нем поселок заселился культурными и образованными людьми. Все здесь утопало в цветах, которые никому не приходило в голову топтать и рвать. О случаях воровства не слыхивали, двери в квартирах не запирались. "Я отдал Борку так много времени, здоровья и сил, он настолько прочно вошел в мою жизнь, что все 50-60 гг., я не представлял своей жизни без Борка. Обязанности директора я выполнял безвозмездно (отметим еще и это! - В. Р.). Зато хлопот и нахлобучек было с излишком", - писал Папанин в своей книге "Лед и пламень".
Умер Иван Дмитриевич сравнительно недавно - в 1986 году. Превосходно сказал о нем академик Ю. А. Израэль: "Папанин был великим человеком с железной волей и добрым сердцем"...