Московский журнал

 В. Державин

N 8 - 2005 г.


Из дальних лет 

Открытие Новой Земли

Этот архипелаг, издревле осваивавшийся русскими поморами, примерно столетие спустя "официально" открыли иностранцы, проявив во время своего плавания к нему недюжинную волю и мужество, которым мы неизменно отдаем дань глубокого уважения...

В конце XVI века завершился английский этап поисков Северо-восточного прохода. Уиллоуби, Ченслер, братья Барроу, Джекман, Пит и другие мореплаватели так и не смогли обнаружить путь в Индию и Китай через моря Русской Арктики, однако во многих других отношениях результаты их экспедиций оказались весьма значительными.

Встреча голландских лодок с русской ладьей После англичан лавры первооткрывателей Северо-восточного прохода попытались стяжать подданные Нидерландов - тогда молодой и быстро развивающейся морской державы. Первая голландская экспедиция с этой целью была снаряжена амстердамскими купцами в 1594 году. Ее судам (одним из них командовал Виллем Баренц) удалось пробиться к северной оконечности Новой Земли. Однако в районе Оранских островов, названных в честь принца Морица Нассаусского, из-за недовольства уставших матросов флотилия взяла курс на юг, а от острова Вайгач и вообще повернула домой, посчитав свою миссию хотя и отчасти, но успешно выполненной.

Плавание 1595 года в целом также не принесло позитивных результатов. Проходило оно тяжело, и в конце концов в районе Югорского Шара руководство эскадры решило дальнейшие поиски прекратить, несмотря на протесты Баренца - главного штурмана экспедиции и командира одного из кораблей: тот настаивал на зимовке в устье Оби до следующей навигации.

Наибольший интерес представляет, безусловно, предпринятый в 1596 году третий и последний рейд голландцев к Новой Земле, куда отправились только два судна - одним командовал Ян Рийп, а другим - Якоб Гемскерк, у которого Виллем Баренц опять же был штурманом. Как видим, экспедиций Баренц не возглавлял, тем не менее, все они вошли в историю географических открытий под его именем - такова была слава этого выдающегося навигатора.

Из Амстердама вышли 9 мая и, миновав скандинавское побережье, поплыли на северо-восток. Спустя месяц открыли неизвестную землю, названную Шпицбергеном ("острые вершины"). Двигаясь параллельно западному берегу архипелага, добрались до 80(11( северной широты, где были остановлены непроходимыми льдами. В то время столь высоких широт не достигал еще никто. Неблагоприятная ледовая обстановка заставила голландцев вернуться к острову Медвежий. Здесь пути кораблей разошлись: Ян Рийп рассчитывал "легко найти проход по восточную сторону земли, расположенную под 80(" (тогдашние географы считали околополюсное пространство свободным ото льдов), Гемскерк же, по рекомендации Баренца, направился в сторону Новой Земли. 13 июля его моряки высадились в заливе Ломсбей, известном сейчас как Сульменевая губа. Идя на север, голландцы вплоть до острова Крестового (76? северной широты) встречали православные кресты - этот отдаленный арктический островок тогда представлял собой самый крайний район промысловой деятельности поморов.

Обогнув северную оконечность Новой Земли, корабль Гемскерка очутился в Карском море. Голландцы стремились на юг к Вайгачу, сложная ледовая обстановка вынудила их отступить. В конце августа корабль прочно зажало льдами в одной из бухт. Участник экспедиции Геррит де Фер, оставивший дневник путешествия, писал: "Под вечер мы добрались до западной стороны Ледяной гавани, где нам пришлось провести всю холодную зиму в большой нужде, страданиях и тоске".

Не полагаясь более на судно, которое в любой момент могло быть раздавлено, Гемскерк приказал спешно выгрузить на берег провиант, одежду, оружие, инструменты и две лодки: "Надо защититься от холода и диких зверей, построить дом, а в остальном довериться Господу".

Де Фер подробно рассказывает о злоключениях голландцев на Русском Севере - в частности, о строительстве дома, где морякам предстояло пережить тяжелейшую зиму. Его конструкция хорошо известна не только по дневнику де Фера и опубликованным гравюрам, но и по проведенным в Ледяной гавани археологическим раскопкам. Дом представлял собой двухкамерное жилище площадью около 50 квадратных метров, с тремя дверями, каменным очагом, стенами из тесаных брусьев и с крышей из парусины и досок. В кровле проделали отверстие для выхода дыма, в качестве трубы приспособили бочку. Дом, таким образом, отапливался, по-черному. В течение всей зимовки огонь в очаге поддерживался круглосуточно, но в помещении постоянно держалась минусовая температура, из-за чего стены были покрыты ледяной коркой.

22 сентября экипаж понес первую утрату: скончался корабельный плотник.

С первых же дней моряков чуть ли не ежедневно стали донимать медведи: приходилось постоянно отстреливаться из мушкетов или отбиваться алебардами. Когда с наступлением полярной ночи медведи залегли в спячку, им на смену пришли песцы, которых отлавливали расставленными вокруг дома ловушками. Песцовыми шкурами утепляли полы и стены дома, а их мясо шло в пищу. \

Несмотря на все тяготы, экипаж держался мужественно, "доверившись Господу". Де Фер писал: "Мы рассчитывали, что останемся в живых и вернемся на родину, где обо всем расскажем". На страницах его дневника нет и намека на конфликтные ситуации между моряками, не отмечено ни одного случая недовольства среди членов команды, хотя бедствия и невзгоды продолжались. В январе 1597 года скончался второй участник экспедиции.

Томительно тянулась полярная ночь. Но вот с первым лучом выглянувшего в феврале солнца у измученных людей забрезжила надежда на освобождение из ледяного плена. В конце мая команда обратилась к Гемскерку с просьбой предпринять наконец к этому освобождению решительный шаг. По-прежнему не надеясь на прочно засевший среди торосов корабль, капитан принял дерзкое решение отплыть на материк в двух лодках, предусмотрительно, как мы понимаем, снятых с судна. Их тщательно проконопатили, нарастили борта, установили мачты, сшили паруса. Спешка Гемскера понята: к тому времени почти все моряки были крайне истощены "полярной чумой" - цингой, а трое из них, в том числе и Баренц, больны безнадежно.

Ценой невероятного напряжения последних сил удалось пробить дорогу через нагромождения льдов, чтобы подтащить боты к открытой воде. Накануне отплытия Баренц продиктовал де Феру памятное послание. Его вложили в мушкетную гильзу и спрятали в очаге. Одновременно Гемскерк написал другое письмо с обоснованием принятого им рискованнейшего решения идти на лодках: "Наши дела будут не вполне благополучны как из-за... длинного пути, так и потому, что с хлебом не дотянуть до конца августа. Между тем легко может выйти так, что если с нами случится в пути что-нибудь скверное, то раньше этого времени мы не доберемся ни до какой страны, где могли бы что-либо приобрести. В силу всего этого мы решили не ждать более, так как и сам Господь учит нас думать о спасении". В каждую из лодок взяли по экземпляру этого письма.

14 июня 1597 года голландцы наконец покинули Ледяную гавань и к вечеру следующего дня достигли Оранских островов. Миновав острова, лодки очутились в районе современного залива Иванова, где их зажало столь плотным льдом, что гибель казалась неизбежной. Единственный шанс избежать ее - каким-то образом закрепить канаты на припае и вытянуть боты на прочный лед. Здесь отличился сам Геррит де Фер: перепрыгивая с льдины на льдину, он сумел сделать это и таким образом спасти себя и товарищей.

20 июля скончался Виллем Баренц, а следом за ним - моряк Клас Андрисон. Умерших похоронили у Ледяного мыса на северо-западной оконечности Новой Земли. 5 июля умер еще один моряк - последняя жертва, принесенная первооткрывателями Арктике.

Две недели спустя у южного побережья Новой Земли показались два русских судна, принадлежавшие поморам, - с ними зимовщикам уже доводилось встречаться во время плавания 1595 года. Поморы с изумлением признали в этих изможденных людях тех самых европейцев, которых они видели год назад на прекрасно оснащенном корабле. Русские поделились с голландцами хлебом, показали им ложечную траву, являющуюся на севере незаменимым противоцинготным средством. Де Фер не преминул отметить в дневнике, что трава сразу же принесла больным существенное облегчение.

В начале августа лодки подошли к берегу в районе устья Печоры - и весьма вовремя, так как запасы продовольствия неумолимо иссякали, и над голландцами нависала реальная угроза голодной смерти. Как знать, дошел бы до нас дневник де Фера, если бы 12 августа они не встретили еще одну русскую ладью. Далее поморские суда стали попадаться все чаще. Поморы неизменно оказывали путешественникам посильную помощь. 20 августа после опаснейшего перехода через Белое море, называвшееся тогда европейцами заливом Святого Николая, одна из лодок причалила к мурманскому берегу в бухте Дворовой, а другая недалеко от нее - в становище около губы Дроздовой. Удивительное совпадение: именно в этом месте зимой 1553/54 года замерзли экипажи двух судов англичанина Уиллоуби - первого из европейских мореплавателей, пытавшегося разыскать морской путь в Китай через северные моря.

После оказанного в становище гостеприимства лодки устремились дальше на северо-запад и, миновав Семь островов, достигли острова Кильдин. Встретившиеся по пути поморы сообщили о стоящих в Коле амстердамских судах, однако Гемскерк тогда не придал этому серьезного значения, поскольку торопился попасть в Вардехуз - главный европейский транзитный пункт на севере Норвегии. Но из-за шторма, бушевавшего к западу от Кольского залива, пришлось пристать к лапландскому берегу и укрыться в одном из становищ Урской губы, где местные жители подтвердили сведения о голландских судах, со дня на день собиравшихся отплыть из Колы в Европу. Один из моряков Гемскерка в сопровождении проводника-саама направился в Колу и через сутки вернулся с письмом от Яна Рийпа - капитана корабля, почти год назад потерянного Гемскерком из вида у острова Медвежьего после открытия Шпицбергена. На другой день в становище неожиданно прибыла русская ладья с Рийпом. На долю последнего не выпало столько испытаний, сколько пережили моряки Гемскерка. После расставания он вернулся в Голландию, а в следующем 1597 году вновь направился к берегам Русской Лапландии - уже с торговыми целями. Кстати, мы так и не знаем, предпринял ли Рийп продекларированную им попытку пройти в Китай через северный полюс или попросту таким образом уклонился от совместного с Гемскерком плавания в сторону Новой Земли.

В Коле голландцы прогостили более двух недель, будучи радушно приняты местным воеводой Иваном Салмановым. Его настолько поразил рассказ отважных моряков, что в память об их путешествии лодки Гемскерка были установлены на гостином дворе. Впоследствии знаменитый шведский полярный исследователь Н. А. Э. Норденшельд назвал их первым памятником в истории арктического мореплавания.

О Якобе Гемскерке скажем еще и то, что на фоне бесспорно заслуженной славы Баренца его имя продолжает оставаться незаслуженно, на наш взгляд, отодвинутым на второй план. А ведь именно благодаря профессионализму, мужеству и железной воле своего капитана команде удалось избежать гибели...

Плавания голландцев к Новой Земле благодаря дневнику де Фера, переведенному на многие языки, приобрели широкую известность. Сведения об экспедиции можно обнаружить и в русских росписях времен царствования Алексея Михайловича, ныне хранящихся в фондах Тайного приказа Российского государственного архива древних актов. Интерес приказных дьяков к Северо-восточному проходу объяснялся предстоящей тогда отправкой русского посольства в Китай, в связи с чем морской путь рассматривался в числе возможных вариантов маршрута.

Одно время приключения голландских моряков воспринимались в Европе с определенным скептицизмом. И только в XIX веке эта история неопровержимо подтвердилась: в 1871 году норвежец Карлсен обнаружил в Ледяной гавани построенный Гемскерком дом и собрал многие оставленные зимовщиками предметы. Через несколько лет там оказались англичане и в развалинах очага обнаружили памятную записку Баренца.

В 1993 и 1995 годах в Ледяной гавани вела работу совместная российско-нидерландская археологическая экспедиция, которая полностью обследовала голландское зимовье. Сейчас можно констатировать, что научное изучение этого интереснейшего исторического памятника Русской Арктики полностью завершено.




Источники и литература

РГАДА. Ф. 27, оп. 1, д. 333.
Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1989.
Геррит де Фер. Плавания Баренца. Л., 1936.
Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. Л., 1937.
Норденшельд Н. А. Э. Плавание на "Веге". Л., 1936.
Старков В. Ф., Державин В. Л. Экспедиция Виллема Баренца на Новой Земле (1596-1597 гг.). М., 2003.

Текст проиллюстрирован голландскими гравюрами конца XVI века

Карта Новой Земли Вильяма Баренца