Московский журнал

 В. Хлесткин

N 7 - 2005 г.


Учебник истории 

Бородино. 25 августа 1812 года

25-е число пришлось на воскресенье, выдавшееся холодным, сырым; костры разгорались вяло. В 6 часов утра перестрелка возобновилась и продолжалась целый день, будучи, по мнению многих наблюдателей, незначительной. "Перестреливались по временам в цепи на левом нашем фланге, но и там огонь ружейный был весьма слабый", - пишет, например, Н. Н.Муравьев, квартирмейстер 1-й армии1. Самим же участникам перестрелки, происходившей "на левом нашем фланге", она показалась далеко не столь безобидной. "Во всей армии 25-е число было тихо, кроме нас. На левом фланге стрелков никто не замечал, а у нас в бригаде едва ли осталось по 30 человек в роте", - сетует подпоручик 50-го егерского полка Н. И.Андреев2. Кое-где вдали и впереди слышалась пушечная пальба - картечные выстрелы, которыми отпугивали Наполеона и его лазутчиков, пытавшихся обозревать нашу позицию с более близкого расстояния. В целом же и в донесениях русского командования, и в мемуарной литературе день 25 августа отмечается как спокойный. Обе армии посвятили его приготовлениям к сражению.

"Я, слава Богу, здоров, мой друг, - сообщал в этот день Кутузов жене. - Три дня уже стоим в виду с Наполеоном, да так в виду, что и самого его в сером сертучке видели. Его узнать нельзя как осторожен, теперь закапывается по уши. Вчерась на моем левом фланге было дело адское; мы несколько раз прогоняли и удерживали место, кончилось уже в темную ночь. Наши делали чудеса, особливо кирасиры, и взяли французских пять пушек.
Детям благословение.
Верный друг Михайло Г[оленищев]-Кутузов"3.

Никто из пишущих о Бородинском сражении обыкновенно не обращает внимания на данное письмо Кутузова. Между тем в нем содержится наиболее верное понимание того, что происходило 25 августа в расположении французской армии, - Наполеон тщательно укреплял свою позицию. Никто почему-то так и не задумался: для чего это делалось? Ведь ни одно из укреплений, сооруженных французами в течение 25 августа, не сыграло, да и не могло сыграть, никакой роли в сражении - они отстояли слишком далеко от поля битвы. И, кроме Кутузова, справедливо не рассчитывавшего на внимание потомков к своей скромной особе4, ответ подсказывает нам французский полковник Пеле, определенно ориентированный на подобное внимание. Он, в частности, говорит: "значительные укрепления" на левом фланге армии Наполеона против слияния Войны и Колочи должны были "привлечь внимание неприятеля и обеспечить опорный пункт и сообщение армии (здесь и далее в цитатах курсив мой, кроме оговоренных случаев. - В. Х.)". И далее уточняет: "Укрепления, возведенные против впадения Войны, должны были ввести неприятеля в заблуждение относительно истинных намерений Наполеона"5. Отсюда становится понятно, что они имели двойное назначение: оборонительное - на случай атаки со стороны русских6, и демонстративное, имеющее целью скрыть "истинные намерения Наполеона". Пеле, однако, умалчивает о других французских укреплениях точно такого же двойного назначения, появившихся 25-го числа против центра и левого фланга русской позиции, - о них мы узнаем уже из отечественных источников.

"25-го числа чрез целый день обе стороны никакого наступательного движения не предпринимали, только впереди позиции происходила небольшая перестрелка за воду.

Укрепление линии не прерывалось. С нашей стороны оно приводилось к концу; а неприятель употребил также целый день для построения огромнейших батарей. С высоты колокольни, находившейся в селении перед центром позиции (в селе Бородино - В. Х.), можно было видеть в подзорную трубу все работы неприятеля и великое множество артиллерии, им приготовленной. К вечеру выставлено было на одном из главных редутов его, против центра находившихся, около ста орудий"7.

План Бородинского сражения 26.08.1812

Следы этих французских батарей находим на плане рекогносцировки укреплений Бородинского поля, снятом в 1902 году военным топографом Ф. Богдановым, - они располагались западнее и севернее деревни Шевардино, в точности соответствуя их местоположению на плане Толя, приложенном к составленному им официальному описанию Бородинской битвы8. Кроме того, на плане Ф. Богданова видны два других французских укрепления - редуты на Шевардинском и Доронинском курганах9. Все перечисленное действительно представляло собой мощную фортификационную систему, вполне оправдывающую высказывание Кутузова в адрес Наполеона: "Его узнать нельзя как осторожен, теперь закапывается по уши"10. Под покровом отмеченной фельдмаршалом "осторожности" Наполеон и подготавливал генеральное сражение. Нам потребуются определенные усилия, чтобы проследить за этой подготовкой, ибо туман, которым французская историография окутывает образ Наполеона при Бородине, не всегда позволяет ясно различать его действия. Тем не менее, мы с достаточным основанием можем говорить о том, что уже 24 августа, атакуя левый фланг русской позиции, Наполеон намеревался завязать генеральное сражение и выразил готовность продолжить его на следующий день. Коленкур (по обыкновению, невнятно):

"В то же самое время (речь идет о рекогносцировке, совершенной Наполеоном в ночь с 5 на 6 сентября после получения им известия об отступлении русской армии от Шевардина) он побывал и в своих воинских частях, как он это обыкновенно делал накануне дня сражения. Еще во второй половине дня он побывал в различных корпусах, частично определил свою окончательную диспозицию и отдал распоряжения, но не был еще уверен, придется ли ему начать атаку завтра утром, до такой степени он боялся, как бы неприятель снова не ускользнул от него"11.

Коленкур, безусловно, преувеличивает, говоря о намерении Наполеона "начать атаку завтра утром", то есть утром 6 сентября, - такого намерения у Наполеона не было. Но Наполеон ожидает этим утром атаки со стороны русской армии, и именно ожиданием нападения, вероятность которого усиливалась в его глазах упорством Шевардинского боя, и были обусловлены распоряжения императора французов на следующий день. По словам Раппа, ночью после окончания дела под Шевардино "Наполеон, приказав произвести рекогносцировки, отдал приказание двинуться и приготовиться к следующему дню. Король Неаполитанский считал все эти распоряжения излишними: он овладел редутом, левая сторона позиции (русской армии. - В. Х.) была обойдена. Он не думал, чтобы русские пожелали принять бой; он полагал, что за ночь они отступят"12.

Как мы теперь знаем, эта ночная рекогносцировка, во время которой Наполеон по количеству костров в русском стане и движению возле них пытался определить планы Кутузова, не рассеяла его сомнений, и с рассветом он снова был на ногах, чтобы удостовериться в присутствии противника на позиции. Коленкур пишет: "Он объехал... всю линию и особенно подробно осмотрел центр и левый фланг, которые он обследовал вплоть до сторожевых постов. Потом еще раз вернулся к центру вместе с вице-королем, чтобы объяснить ему все диспозиции на месте13. После этого он отправился на крайний правый фланг, которым командовал князь Понятовский... Сопротивление русских в этом пункте было не совсем таким, каким оно должно было бы быть и каким оно было в других местах. Император колебался, произвести ли глубокий маневр правым флангом, чтобы обойти позицию неприятеля и частично оставить в стороне его редуты, или же занять такие позиции - это облегчалось взятием (накануне. - В. Х.) двух редутов, - чтобы иметь возможность атаковать неприятельский центр с фронта и с тыла, начав атаку правым крылом. Он опасался, что побудит русских к новому отступлению, если примет первый вариант, который угрожал бы их тылу, тем паче что потеря редутов, отнятых у неприятеля накануне, сильно ослабила уже его позицию. Эти соображения склонили императора к принятию второго варианта"14.

Коленкур снова вводит нас в заблуждение, приписывая Наполеону намерение уже с утра 6-го сентября атаковать наши позиции - такого намерения, повторяем, у Наполеона не было: он лишь уточняет расположение русской армии и ожидает нападения с ее стороны, отдавая соответствующие приказы. Пеле по крайней мере удерживается от подобной торопливости15. Однако и Коленкур, и Пеле не делают различия между рекогносцировками Наполеона 6-го числа, представляя их как одно целое. Между тем они происходили в разное время - утром, днем и ночью, и это важно знать, представляя себе динамику подготовки Наполеона к Бородинскому сражению16. Рапп оказался, по всей вероятности, первым, кому Наполеон по возвращении поручил перепроверить результаты своих утренних наблюдений17.

"Было 11 часов, когда Наполеон послал меня на рекогносцировку: мне было поручено приблизиться, насколько возможно, к неприятельской линии. Я снял свои белые перья, надел солдатскую шинель и осмотрел все с наивозможной тщательностью; сопровождал меня один лишь гвардейский стрелок. В нескольких местах я проник за линию русских пикетов. Деревня Бородино18 отделялась от наших постов всего лишь одним узким и глубоким оврагом. Я слишком далеко зашел вперед, и в меня два раза выстрелили из пушки картечью; я удалился и часам к двум вернулся к своим и явился к Наполеону с докладом обо всем виденном. Наполеон разговаривал с королем Неаполитанским и князем Невшательским. Мюрат изменил свое мнение: к удивлению своему, увидев на рассвете, что неприятельская линия была по-прежнему развернута, он решил, что предстоит бой, и приготовился к нему. Однако другие генералы продолжали утверждать, что русские не рискнут на битву; что касается меня, я думал противное; я заметил, что у русских много войска и довольно хорошая позиция; по моему убеждению, они должны были атаковать нас, если мы не предупредим. Наполеон сделал мне честь согласиться с моим мнением, которое разделял и Бертье"19.

Отсюда очевидно, что утром 25-го августа, устраивая армию "в оборонительное положение", Наполеон вполне готов был к продолжению сражения. А это означает его готовность к сражению уже 24-го числа, когда он атаковал наш левый фланг. Более того, теперь становится понятно: при нападении 24-го августа Наполеон рассчитывал именно втянуть русскую армию в генеральное сражение, побудить ее к попыткам вновь обрести прежние преимущества своего расположения, то есть вернуть себе утраченную на левом фланге позицию. Следовательно, делаем мы вывод, с самого начала Наполеон затевал Бородинское сражение как двойное с намерением непременно разбить русских. Развязывая утром 25-го числа усиленную перестрелку на нашем левом фланге, он попросту провоцировал Кутузова на продолжение сражения - столь велики были его нетерпение и боязнь снова упустить русскую армию. "Император надеялся, - поясняет Коленкур, - что таким путем завяжется бой, который, по его мнению, должен был дать ему весьма выгодные результаты"20.

Однако Кутузов не выказывал желания атаковать противника. Такой вариант устраивал Наполеона даже больше - он позволял ему тем лучше подготовиться к решающей битве. Все оказывалось кстати, пока Кутузов оставался на месте.

"Видя, что неприятель держится спокойно на своих позициях, - продолжает Коленкур, не замечая у себя противоречия, - император решил предоставить этот день армии для отдыха и для того, чтобы успели подтянуться артиллерийские резервы и все другие немного отставшие части"21.

И мы подтверждаем: все в точности так и происходило. 6 сентября Наполеон не собирался завязывать сражение, пока не подтянутся "артиллерийские резервы и все другие немного отставшие части", но был готов к нему, если бы русские пожелали атаковать.

День в целом складывался удачно. Вернувшись после полудня в свою палатку, Наполеон обнаружил приятный сюрприз - портрет сына, привезенный из Парижа префектом дворца де Боссе. На картине работы Жерара был изображен прелестный 20-месячный король Рима, играющий в бильбоке; причем палочкой ему служил скипетр, а мячом земной шар. Прекрасная аллегория, казавшаяся особенно удачной здесь, на поле битвы!

Наполеон "долго держал портрет на коленях, созерцая его с восхищением, и говорил, что это самый приятный сюрприз из всех, которые он когда-либо получал, и несколько раз еле слышно повторял: "Моя добрая Луиза! Какое сердечное внимание!" На лице императора застыло выражение счастья, которое было трудно описать. Хотя его первой реакцией было спокойствие и даже некоторая меланхолия. "Мой дорогой сын", - это было все, что он сказал. Но в нем заговорила гордость отца и императора, когда старшие офицеры и даже солдаты старой гвардии подходили к палатке, чтобы посмотреть на изображение короля Рима. Портрет для обозрения поставили на стул перед палаткой"22.

Вместе с де Боссе Наполеона ожидал и другой визитер - Фавье, привезший ему известие о поражении Мармона при Арапилах. Ничего нового в сем известии уже не было - еще 2 сентября, в Гжатске, с эстафетой было получено первое сообщение о ходе дел в Испании, и Наполеон выслушал Фавье даже "с какой-то насмешливостью". "Англичане заняты там, - скажет он Коленкуру позднее. - Они не могут покинуть Испанию, чтобы схватиться со мной во Франции или в Голландии. Вот что важно для меня"23.

Разумеется, испанские дела не могли идти ни в какое сравнение с русскими и в особенности с тем, что происходило сейчас на этой затерянной в просторах России равнине. Здесь решалась судьба основанной Наполеоном "системы". Он просто не мог позволить себе отвлекаться на другие вопросы. С англичанами можно будет разобраться и позже, сначала - русские. Оживление, царившее возле палатки перед портретом короля Рима, казалось, вторило его мыслям.

По возвращении (около 2 часов пополудни) из рекогносцировки Раппа Наполеон потребовал лошадей и ту же рекогносцировку произвел вновь. "Под Бородином (т. е. Семеновским. - В. Х.), - пишет Рапп, - его встретили так же, как и меня, картечный огонь заставил его удалиться. Все виденное им укрепило его в убеждении, что он не ошибся, и, вернувшись, он отдал соответствующие приказания"24. Продиктовал их Наполеон начальнику штаба Бертье между половиной пятого и пятью часами пополудни25. К этому времени он уже был уверен, что русские не станут атаковать его позицию, но не спешил с выпуском обращения к войскам, которым обыкновенно предварял свои сражения. Что-то смущало его. Что?

Слишком все казалось очевидным. Слишком!

Действительно, расположение русских, растянувших свой правый фланг в ущерб левому, слабейшему, делало именно до очевидности привлекательным удар по последнему. Однако сия очевидность вкупе с равнодушием, которое демонстрировал по отношению к ней неприятель, заставляли Наполеона подозревать здесь подвох или, хуже, стремление уклониться от боя. Он снова и снова сверял по карте и результатам рекогносцировок свои распоряжения к сражению и снова убеждался, что русские просто не оставили ему лучшего решения, чем демонстративной атакой на селе Бородино привязать их к центру собственной позиции, заставив беспокоиться за свой путь отступления, а тем временем основными силами, скрытно переброшенными в ночь перед сражением на правый берег Колочи, обрушиться на тот самый левый фланг, смять его, частично обходя по Старой Смоленской дороге, и, заводя крыло атаки в сторону Большой Смоленской дороги, на путь отступления русских, довершить разгром. Успех не казался ему сомнителен. Все должно было произойти "в порядке и методически", сообразно с движениями противника. Пока же он "расположил силы... так, чтобы не слишком рано пробудить внимание неприятеля"26. И все же что-то неотвязно смущало его. Теперь Наполеон уже не чувствовал прежнего расположения к сражению, и, возможно, предпочел бы дальнейшее отступление Кутузова27. Конечно, тогда открывалась возможность занять Москву без боя. Однако (и он хорошо это понимал!) ничто не было решено, пока оставалась цела русская армия. А значит, ее следовало разбить. И он разобьет ее - прямо здесь!

+   +  +

С утра Кутузов предпринял объезд позиции. "Не всюду могли проходить большие дрожки, в которых его возили", - язвит Ермолов28. Подробности этой рекогносцировки остаются нам неизвестны. Более или менее обстоятельно описан лишь эпизод, происходивший близ Центрального кургана, где, по словам Ермолова, Беннигсен остановил Кутузова, обращая внимание последнего на необходимость удержания этого места как "ключа всей позиции" и предлагая укрепить курган редутом на 36 орудий. Толь энергично возражал, в свою очередь предлагая устроить на кургане люнет с 18 батарейными орудиями, и Кутузов разрешил спор в пользу мнения Толя29. Липранди, которому мы и обязаны сообщением о дискуссии, относит ее ко времени "после полудня", а начало работ по возведению люнета - к 5 часам вечера30. Данное утверждение, однако, расходится с реалиями приказа Наполеона генералу Лари-Буасьеру, который (приказ), согласно Пеле, появился как раз в пять часов вечера и в котором "редут по другую сторону оврага", то есть на Центральном кургане значится уже построенным31. Здесь либо Липранди слишком увлекается кажущейся парадоксальностью обстоятельств возведения укрепления на Центральном кургане, либо Пеле не вполне точно цитирует приказы Наполеона32. Однако, исходя из указанного Липранди времени прибытия Кутузова к Центральному кургану - "около полудня", становится понятно, что Кутузов предпринял объезд позиции несколько позже, чем может показаться со слов Ермолова, - очевидно, лишь после того, как убедился в отсутствии у Наполеона намерения атаковать. Говоря точнее, Кутузов оказался на Центральном кургане одновременно с окончанием утренней рекогносцировки Наполеона (по Липранди, именно тогда некоторые лица из окружения Кутузова заметили Наполеона, объезжавшего позицию).

Другим следствием пребывания Кутузова на Центральном кургане явилось его распоряжение об изменении дислокации 6-го и 7-го корпусов. "Изменение... заключалось в том, чтобы 6-й корпус, оставив свой правый фланг при Горках, подал свой левый вперед и примкнул к помянутой высоте (Центральному кургану. - В. Х.), а 7-й корпус, оставив левый фланг при Семеновском, правым примкнул бы к той же высоте, которая по сему и включалась в первую линию позиции, составив таким образом выходящий угол между помянутыми двумя корпусами. Движение... приказано было привести в исполнение за несколько времени до рассвета следующего дня, 26 августа"33.

Это распоряжение Кутузова многие историки вслед за Ермоловым трактуют как ошибочное, ибо оно якобы давало противнику возможность продольных выстрелов по нашим войскам. Но, во-первых, еще вопрос, насколько меньшим мог бы быть урон, останься они на прежней позиции, а во-вторых, не подлежит сомнению, что не приблизив фланги 6-го и 7-го корпусов к Центральному кургану, нам вряд ли удалось бы во время боя сразу же отбить его после захвата противником и затем долгое время удерживать, нанося французам невосполнимый ущерб. Не будем забывать также и следующее: "облическое", то есть загнутое построение частей левого фланга определенно рассчитывалось на отступление, о чем мы писали ранее34.

"Никаких более не сделавши распоряжений, князь Кутузов возвратился в квартиру"35.

Но, спрашивается: когда были размещены на Старой Смоленской дороге 3-й пехотный корпус и Московское ополчение? Ответ представляется вовсе не столь очевидным, как может показаться. Из официального описания Бородинской битвы, составленного Толем, вытекает: это произошло вечером 25 августа после "заключения" Кутузова о намерении Наполеона... напасть главными силами на левое крыло наше и потом, продолжая движение по Старой Смоленской дороге, отрезать совершенно нас от города Можайска"36. Здесь явная натяжка. Кроки Бородинской позиции, приложенные Кутузовым к его донесению Александру I от 25 августа, говорят совершенно иное. На них с пометой "расположены скрытно" в районе Старой Смоленской дороги показаны 3-й пехотный корпус и 10000 человек (а не 7000, как в официальном описании у Толя) Московского ополчения, однако отсутствуют укрепления на Центральном кургане!37. То есть данные кроки Кутузов составил и отправил императору еще до предпринятого им утром 25 августа объезда позиции и, значит, на тот момент намерение расположить войска на Старой Смоленской дороге (и расположить скрытно) у Кутузова уже возникло. Но вот были ли к рассматриваемому времени войска там действительно расположены? Вопрос остается открытым. Что же нам известно?

О своем пребывании "с 25-го числа совсем на левом фланге, на Старой Смолянке, в отдельном корпусе у Тучкова" вспоминает генерал-лейтенант Коновницын, командир 3-й пехотной дивизии38. В его рапорте Кутузову мы находим и другие подробности: "Полки 20-й и 21-й егерские были отряжены от 3 дивизии еще 25-го числа ввечеру под командою генерал-майора князя Шаховского на левой фланг армий. Все прочие войска 3-го корпуса занимали Старую Смоленскую дорогу, которую отделял от левого фланга общей позиции мелкий лес, простиравшийся почти на версту"39.

"25-го числа ввечеру", следовательно, корпус Тучкова уже находится на Старой Смоленской дороге, и мы можем сказать совершенно точно, что его расположение к этому времени уже не является скрытным! Рассказывает Беннигсен:

"25 августа французы простояли спокойно на высотах, занятых ими накануне. Хотя орудия их могли обстреливать нашу позицию, но они ожидали своей тяжелой артиллерии, которая осталась позади, потому что ее лошади и в то время находились уже в жалком положении. В этот день я отправился на крайний наш левый фланг, чтобы разместить корпус Тучкова, который находился на Старой Смоленской дороге. Я предложил генералу Маркову поставить 10 тысяч ополчения... таким образом, чтобы неприятель мог их видеть и, опасаясь их нападения, не решился бы направить все свои силы против князя Багратиона. Граф Марков с охотою и рвением это сделал"40.


1. Муравьев Н. Н. Записки // Русские мемуары. Избранные страницы. 1800-1825 гг. М., 1989. С. 112.
2. Воспоминания Н. И. Андреева // Русский архив. 1879. Кн. 3. С. 191. Егерская бригада 27-й пехотной дивизии (49-й и 50-й полки) действовала 25 августа на оконечности левого фланга 2-й армии - в лесу южнее флешей. Этот лес Поликарпов называет "Утицким" и связывает с ним многочисленные свидетельства перестрелки, происходившей 25-го числа на нашем "левом фланге". Здесь опять-таки мы имеем дело с непониманием того, что "левым флангом" являлось все расположение 2-й армии - от Центрального кургана до леса южнее флешей, с чем и соотносятся все приводимые данным автором примеры. (Поликарпов Н. П. К истории Отечественной войны 1812 года (по первоисточникам). Вып. 3. М., 1911. С. 83-84). Непосредственно же с "Утицким лесом" связаны только действия 49-го и 50-го егерских полков, которые Поликарповым (а вслед за ним и всей последующей отечественной историографией) остаются не выявленными. Только "к вечеру 25 августа" в Утицком лесу появляются егеря Шаховского (20-й и 21-й полки 3-й пехотной дивизии) и располагаются южнее егерей 27-й дивизии (см. об этом подробнее далее).
3. Бородино. Документы, письма, воспоминания. М., 1962. С. 87.
4. Незадолго до своей кончины в Бунцлау (Пруссия), лежа больной и слыша за окном восторженные крики местных жителей в свой адрес, Кутузов пишет жене: "Этого описать нельзя и этакого энтузиазма не будет в России. Несть пророк честен во отечестве своем" (Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники, воспоминания. М., 1995. С. 302).
5. Извлечение из записок генерала Пеле о русской войне 1812 года (Bataille de la Moskwa) // Бородинское сражение. Чтения в историческом обществе истории и древностей российских. М., 1872. Кн. 1. С. 62, 71.
6. Оборонительное значение укреплений, возводимых французами на левом своем фланге западнее с. Бородино (они хорошо показаны на плане Пресса, Шеврие и Беньо), отмечает в своих "Записках" и Ермолов: "Неприятель на левом своем фланге устраивал Итальянскую армию в оборонительное положение; воздвигались окопы и батареи против довольно открытой местности, удобной для наступательного действия нашей конницы в большом количестве" (Записки А. П. Ермолова. М., 1865. Ч. 1. С. 192).
7. Глинка Ф. Н. Обстоятельства, предшествовавшие сражению Бородинскому // Военный журнал. 1818. N 9. С. 25-26.
8. Именно указанные батареи (о 60-ти орудиях каждая), построенные "позади и влево от Шевардина", имеет в виду Бутурлин, ошибочно полагая, однако, что они строились в ночь перед Бородинским сражением, - то были уже другие батареи (Бутурлин Д. П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 г. Ч. 1. СПб., 1823. С. 267). Впрочем, эти сведения Бутурлин мог почерпнуть у Сегюра, ставшего источником многих превратных мнений нашей историографии.
9. Шевардинский редут, построенный русскими после их отступления к Семеновскому оврагу, был обращен во французское укрепление - так он и показан на плане Пресса, Шеврие и Беньо, снятом сразу же после Бородинского сражения. Однако о Доронинском редуте этот план умалчивает, как умалчивает и о французских батареях, устроенных западнее и севернее д. Шевардино. Подробнее об укреплениях Бородинского поля см. "Московский журнал". 2002. N 9-12.
10. Кстати, "офицеры французского генерального штаба в 1912 году, пользуясь столетним юбилеем войны, с разрешения царского правительства произвели съемку Бородинского поля до мельчайших подробностей" (Григорьев Сергей. Двенадцатый год. М.-Л., 1941. С. 74). Однако нам не известны факты использования французской историографией полученных данных.
11. Коленкур Арман де. Поход Наполеона в Россию. Смоленск, 1991. С. 124.
12. Васютинский А. М. и др. Французы в России. 1812 г. по воспоминаниям современников-иностранцев. Ч. 1. М., 1912. С. 120.
13. Сохранился фрагмент этого объяснения, в числе прочего характеризующий стиль военного мышления Наполеона. Он касается предложения генерала д'Антуара захватить д. Бородино вечером 25 августа. Ответ Наполеона: "Деревня Бородино доминирует над редутом (на Центральном кургане. - В. Х.), и он виден с тыла; эта позиция изолирована - ею легко овладеть. Я это знаю, но лучше я воздержусь. Позиция у Бородино придает уверенность противнику и побуждает его дать сражение. Если я захвачу ее этим вечером, неприятель не устоит и ночью ретируется; я больше не знаю, где я смогу его нагнать; возьмем ее завтра на рассвете" (Ивченко лидия. Бородино. Легенда и действительность. М., 2002. С. 52-53). Здесь также обращает на себя внимание упоминание о редуте на Центральном кургане, который, согласно отечественным источникам, начал возводиться только около 5 часов вечера.
14. Коленкур Арман де. Указ. соч. С. 124.
15. "6-го числа император рано утром сел на лошадь и в продолжение большей части дня объехал местность, которой накануне почти не видел. Он продолжительно наблюдал, часто пешком, самые важные пункты. Он остановился на левом фланге, впереди итальянской армии; он осмотрел с величайшей подробностью, в окрестностях Бородина долины Колочи и Войны. Он приказал начать против их слияния значительные укрепления, долженствовавшие привлечь внимание неприятеля и обеспечить опорный пункт и сообщение армии. Затем Наполеон отправился к центру, к Шевардину и редуту, взятому вчера. Он поехал к польскому корпусу и поднялся на одну из высот, находящихся между Дорониным и Утицами. Там, посмотрев в трубу, положенную на плечо Иоахиму (Мюрату, королю Неаполитанскому. - В. Х.), он сказал Понятовскому: "Идти завтра прямо перед собой; опрокинуть все, что встретится на пути; потом повернуть влево, чтобы обойти неприятеля и вспомоществовать атаке французской армии". Он возвратился на берега Войны вдоль по оврагу, находящемуся впереди Семеновского" (Пеле Ж.-Ж. Указ. соч. С. 62).
16. В еще более общих чертах описывает рекогносцировки Наполеона 6-го сентября Сегюр. Мы можем считать подходы к описанию Бородинского сражения у основоположников его французской историографии вполне согласованными, принимая во внимание хотя бы тот факт, что Пеле давал свой журнал русской кампании для ознакомления Сегюру, Коленкуру, а также Гурго (Пеле Ж.-Ж. Указ. соч. С. 59, 87), чем объяснял впоследствии "повторения, которые могли быть замечены" в сочинениях упомянутых авторов.
17. Частные рекогносцировки русской позиции и снятие планов местности проводились также силами отдельных корпусов Великой армии (Земцов В. Н. Битва при Москве-реке. М., 2001. С. 101). Утром 6 сентября все эти документы доставили к Наполеону.
18. Рапп ошибочно именует Бородином с. Семеновское.
19. Васютинский А. М. и др. Указ. соч. С. 120. Предположение о возможности такой атаки утром 6 сентября не лишено было оснований, т. к. некоторые лица в русском командовании считали ее вполне возможной и даже желательной. Например, начальник штаба 2-й армии Сен-При: "25-го французы прикрывали свой левый фланг и центр батареями и ограничились на нашем левом фланге и в центре простой перестрелкой. С нашей стороны большая часть деревни Семеновки была разрушена, и на этом месте расположена 24-орудийная батарея. Может быть, это была наиболее благоприятная минута, чтобы двинуть все наши силы на наш левый фланг и атаковать правый фланг неприятеля. Но главнокомандующий признал более соответственным выжидать его" (Из дневника Э. Ф. Сен-При // Бородино. Документы... С. 393-394).
20. Коленкур Арман де. Указ. соч. С. 125.
21. Там же. С. 124-125.
22. Наполеон. Годы величия. Воспоминания секретаря Меневаля и камердинера Констана. М., 2002. С. 379-380.
23. Коленкур Арман де. Указ. соч. С. 123.
24. Васютинский А. М. и др. Указ. соч. С. 120. Именно ко времени этой рекогносцировки должны мы отнести реплику Наполеона генералу д'Антуару (см. сноску 13), а также указания, данные Понятовскому: Повернуть снова на Старую Смоленскую дорогу, оттеснить левое крыло противника на возвышенности за Утицей и стараться выйти ему во фланг и тыл" (Воспоминания Колачковского // Варшавский военный журнал. 1899. N 9. С. 873-874).
25. Их приводит Пеле в приложении к своим запискам, откуда позже заимствовал Геруа. С тех пор этот документ в отечественной литературе в полном виде не появлялся. Мы считаем необходимым привести приказания Наполеона полностью, т. к. они раскрывают его намерения и позволяют судить о достигнутых им в Бородинском сражении результатах.
1. "Королю Неаполитанскому. В лагере, не доходя 8 верст до Можайска, 6 сентября, 4:30 часа вечера.
Завтра вся кавалерия под Вашим начальством будет состоять из 1, 2 и 4 корпусов. Император желает, чтобы эти корпуса были построены развернутым фронтом, поэскадронно, по правую сторону редута, взятого нами вчера. Завтра, 7 числа, в 6 часов утра, Его Величество отдаст для сражения 3 резервный кавалерийский корпус в распоряжение Вице-короля. Этот корпус и дивизия Орнано будут под начальством генерала Груши, в распоряжении Вице-короля, и построятся поэскадронно, завтра 7 числа в 5 часов утра, на позиции, занимаемой Его Светлостью".
2. "Принцу Экмюльскому. Тот же час, того же дня.
Император желает, чтобы завтра, 7-го числа, в 5 часов утра, дивизия Компана построилась побригадно в лесу, лежащем впереди редута, взятого вчера, имея впереди себя 16 орудий резервной батареи 1-го корпуса и 14 орудий, принадлежащих этой дивизии. Вы прикажете, г. Маршал, таким же образом построить дивизию Дессе, между редутом, взятым вчера, и лесом с 14 орудиями на левом фланге. Дивизия Фриана будет построена таким же образом, т. е. побригадно, и в том же часу станет на высоте редута.
Я посылаю приказ Маршалу Герцогу Эльхингенскому принять начальство над 8-м корпусом. Он поставит дивизии 3-го корпуса позади редута, взятого вчера, построенные побригадно, с артиллерией на левом фланге. Позади 3-х дивизий 3-го корпуса он поставит побригадно две дивизии 8-го корпуса с артиллерией на левом фланге.
Что касается до Императорской гвардии, то вся она станет побригадно позади и влево от редута. Молодая гвардия впереди, Старая гвардия и кавалерия; вся гвардейская артиллерия станет на левом фланге".
(Такой же приказ гвардии).
3. "Вице-королю. Тот же день, 5 часов вечера.
Император отдает в Вашу команду для сражения, которое будет дано завтра, дивизию Морана, 1-ю дивизию 1-го корпуса, и дивизию Гюденя, 3-ю дивизию того же корпуса. Равномерно под Вашей командой находится 3 корпус резервной кавалерии и дивизия Орнано. Этой кавалерией будет командовать, под Вашим начальством, генерал Груши. Все должно быть завтра, в 5 часов утра, на позиции, на занимаемой Вами возвышенности. Ваше Высочество прикажете построить ночью 3 моста, которые послужат для дебуширования на возвышенность, занимаемую неприятелем. Я отдаю приказание инженерному ведомству и проч.".
4. "Генералу Лари-Буасьеру. Тот же день, в 5 часов вечера.
Император приказывает, чтобы Вы, совместно с генералом Шаслу, приказали построить две батареи, могущие вместить 24 пушки. Вы построите эти батареи против редутов, построенных неприятелем впереди позиции принца Экмюльского, на той возвышенности, на которой произошла вчерашняя атака. 7-го числа, в 3 часа утра, 16 орудий резервной батареи 3-го корпуса и 8 гаубиц артиллерии займут левую батарею, которая находится ближе к деревне, занятой неприятелем. В том же часу 24 орудия гвардейского резерва займут правую батарею, наиболее отдаленную от деревни.
В том же часу, в 3 часа утра, на возвышенности, занимаемой Вице-королем, будет построена батарея на 24 орудия. Эта батарея построена будет таким образом, чтобы могла противодействовать редуту, построенному неприятелем по другую сторону оврага; 24 пушки резерва и гаубицы 4-го корпуса займут эту батарею в 3 часа утра.
Для завтрашнего числа на позиции Вице-короля будут в 3 часа утра построены три моста, для того чтобы можно было дебушировать на возвышенность, занимаемую неприятелем".
5. "Генерал-интенданту. Тот же день и час.
Завтра, 7-го числа, армия будет на позиции в 5 часов утра для сражения с неприятелем. Перевязочный пункт правого фланга армии будет в деревне, через которую дебушировала дивизия Компана для вчерашней атаки (очевидно, д. Фомкино. - В. Х.). В этой деревне есть небольшой господский дом, который будет служить перевязочным пунктом. Вице-король назначит места, в которых должны помещаться перевязочные пункты его корпуса.
Все перевязочные пункты армии, т. е. принадлежащие к общей администрации, будут помещены в 500 шагах позади редута, взятого вчера; эти пункты будут подвигаться вперед по мере того, как будет подвигаться армия, держась в 500 шагах позади нее. Сообразно с правилами, предписанными полевым положением, Вы примете все необходимые меры к уборке раненых с поля сражения и отвозу их.
Князь Невшательский, Общий майор, Александр".
6. "Приказ на 7 сентября 1812 г. Лагерь, не доходя до Можайска, 6 сентября 1812 г. 5 часов вечера.
На рассвете две новые батареи, построенные в продолжение ночи на возвышенности князя Экмюльского, откроют огонь против двух противопоставленных им неприятельских батарей.
В то же мгновение командир артиллерии 1-го корпуса генерал Пернетти с 30 орудиями дивизии Компана и со всеми гаубицами дивизий Дессе и Фриана, которые двинутся вперед, откроет огонь и подавит гранатами неприятельскую батарею, против которой посредством этого будет: 24 гвардейских орудия, 30 орудий дивизии Компана, 8 орудий дивизий Дессе и Фриана = 62 орудия.
Генерал Фуше, командир артиллерии 3-го корпуса, со всеми гаубицами 3-го и 8-го корпусов, составляющими 16 гаубиц, направится вокруг батареи, стреляющей по левому редуту, что составит 40 орудий против этой батареи.
Генерал Сорбье будет наготове по первому приказанию отделиться со всеми гвардейскими гаубицами, чтобы направиться против того или другого редута.
Во время этой канонады Понятовский выступит к деревне, находящейся по направлению леса, и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан пойдет лесом, чтобы овладеть первым редутом.
Когда сражение будет таким образом начато, приказания будут отдаваться, смотря по распоряжению неприятеля.
Канонада левого фланга начнется в то время, когда услышана будет канонада правого. Дивизия Морана и дивизии Вице-короля откроют сильную стрелковую пальбу, когда увидят, что атака правого фланга началась. Вице-король овладеет селом и дебуширует по трем мостам на высоту в то время, когда генералы Моран и Жерар дебушируют, под командой Вице-короля, чтобы завладеть неприятельским редутом и составить линию армии.
Все будет исполняться в порядке и методически, стараясь всегда держать большое количество резервов.
Принц Невшательский, Общий майор, Александр" (Пеле. Указ. соч. С. 100-103).
26. Жомини. Политическая и военная жизнь Наполеона. Ч. 2. СПб., 1844. С. 291. "Наши силы, - уточняет Пеле, - представлялись этому генералу (Кутузову. - В. Х.) в двух колоннах, направленных на центр его линии" (Пеле. Ж.- Ж. Указ. соч. С. 71).
27. Ср. с тем, что говорит Сен-Сир: "Русская армия стала перед ним (Наполеоном. - В. Х.) 5-го числа и простояла все 6-е в положении, обнаруживавшем с ее стороны готовность принять сражение; но теперь Наполеон не столь желал его, как прежде, и полагаю, предпочел бы дойти до Москвы, не давая сражения, потому что у него были далеко не прежние вероятности успеха" (Бородинское сражение. М., 1872. С. 109).
28. Ермолов А. П. Указ. соч. С.193.
29. Различие высказанных в дискуссии мнений состояло в том, что редут давал возможность круговой обороны, т. е. предназначался для упорного сопротивления, люнет же, защищавший только от фронтальных атак, определенно был рассчитан на отступление. Подробнее о построении Батареи Раевского см.: "Московский журнал". 2002. N 10. С. 38-44.
30. Липранди И. П. Материалы для Отечественной войны 1812 года. Бородинское сражение. Заключение с некоторыми примечаниями на историю этой войны, соч. г.-м. Богдановича. СПб., 1861. С. 31-32.
31. См. сноску 25, п. 4.
32. Мы обращаем внимание на то, что "очень подробный журнал", который вел Пеле во время русской кампании, был им, по его собственному признанию, потерян под Красным и восстановлен уже по памяти в начале 1813 г.
33. Липранди И. П. Указ. соч. С. 32.
34. Таким оно воспринималось и противником: "Система занятия позиции, принятая русским генералом, состояла в том, чтобы занять егерскими батальонами затруднительные берега Колочи и деревни, лежащие по берегу этого ручья, и поддержать эту первую линию корпусами, эшелонированными в две линии в положении чисто оборонительном" (Пеле Ж. -Ж. Указ. соч. С. 67).
35. Ермолов А. П. Указ. соч. С.193.
36. Описание сражения при селе Бородине, бывшего 26 числа августа 1812 г. между Российской императорской армией под предводительством генерала от инфантерии князя Голенищева-Кутузова и Французскою соединенною армией, состоящею из войск всех держав Западной Европы, под предводительством императора Наполеона. // Бородино. Документы... С. 319. В. Н. Земцов в своей статье, "подготовленной при финансовой поддержке Министерства образования РФ (грант ГОО - 1.2.2 - 42)", ставит под сомнение достоверность этого документа, составленного Толем, "за спиной которого довольно ясно вырисовывалась фигура его начальника М. И. Кутузова". Земцову "представляется" в частности, что решение о командировании корпуса Тучкова к Утице возникает у русского командования "еще в первой половине дня 24-го". (Земцов В. Н. "Образ врага" в русской историографии Бородинского сражения: рождение традиции // Труды ГИМа. Вып. 132. Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. Сб. мат. К 190-летию Отечественной войны 1812 года. М., 2002. С. 246, 253, 255). Мы уже не в первый раз замечаем, что "представления" Земцова о Бородинском сражении оказываются весьма далекими от действительности. Толь, во всяком случае, не противоречит фактам, говоря о решении Кутузова командировать корпус Тучкова на левый фланг позиции как о возникшем лишь после Шевардинского сражения, но никак не до него. Следует, конечно же, различать искренние заблуждения первых историографов Бородинского сражения от недобросовестных интерпретаций сегодняшних авторов, "за спиной которых довольно ясно вырисовывается" нечто неприглядное.
37. Бородино. Документы... С. 88.
38. Из воспоминаний П. П. Коновницына // Бородино. Документы... С. 358.
39. Рапорт П. П. Коновницына М. И. Кутузову от 19 сентября 1812 г. // Бородино. Документы... С. 165.
40. Беннигсен Л.Л. Письма о войне. Киев, 1912. С. 74.