Заметки москвича 

Пушкин в Москве
Гений места

Если звезды и планеты, по мнению астрологов, определяют судьбы и характеры людей, то обозримое пространство жизни, включающее в себя интерьеры, архитектуру, природу, оказывает на нас не менее ощутимое воздействие.
При упоминании большинства выдающихся поэтов, писателей, художников в памяти тут же возникают названия мест их рождения или творческой деятельности. Лермонтов - Тарханы, Есенин - Константиново, Репин - "Пенаты", Волошин - Коктебель и так далее. Есть люди, крепко прикованные к определенному пункту своего обитания, но немало и таких, чья жизнь была рассредоточена среди городов и весей. Сложную траекторию представляет собой жизнь Пушкина. Его имя тут же вызывает цепь географических названий (Царское Село, Санкт-Петербург, Молдавия, Одесса, Крым, Кавказ, Арзрум, Михайловское, Болдино, Москва...), за которыми, естественно, стоят те или иные архитектурные образы: здание Лицея, Павловский дворец, Адмиралтейство, Петропавловская крепость, памятник Петру I, одесские набережные и дворец Ришелье, крестьянские избы Михайловского, усадьба в Тригорском, псковские башни и храмы...
Все это "сплелось и отозвалось" в пушкинском творчестве.

Где родился Пушкин?
По логике вещей, мы должны без запинки отвечать на этот вопрос. Однако не каждый школьник и даже студент с уверенностью может на него ответить. И не по лености или природной нелюбви к поэзии, а потому, что до сих пор здесь нет абсолютной ясности. В течение долгого времени суждения на сей счет неоднократно менялись. Сначала думали, что родиной Пушкина является имение в Михайловском, в местах, что ныне зовутся Пушкиногорьем. Потом возобладало мнение, что рождение поэта произошло в подмосковном сельце Захарове. Но сведения эти не подтверждались, и вот в 1855 году один из первых биографов поэта П. В. Анненков уже без тени сомнения утверждает: "Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве, в 1799 году, мая 26, в четверг, в день Вознесения Господня, на Молчановке".
Что ж, место указано замечательное во всех отношениях. Центр города, ныне, правда, сильно перестроенный. Здесь, в переплетениях и переулках Арбата, Поварской, Никитских улиц нашлось место для многих мемориальных досок: здешние строения до сих пор напоминают о Суворове, Лермонтове, Бунине, Блоке, Горьком, Есенине, Булгакове... Несмотря на радикальную перепланировку (один только Новый Арбат чего стоит!) этот район сохранил немало особняков того времени, стоит даже могучий вяз - современник Пушкина.
Но красивая версия Анненкова впоследствии тоже была оспорена. С начала 1980-х годов начинают публиковаться статьи, доказывающие, что родиться поэт мог не иначе как в районе Елохова, неподалеку от Лефортова, на улицах, относившихся к Немецкой слободе, а на Молчановке находилось только родовспомогательное учреждение, где ему помогли появиться на свет. В частности, указывалось, что Пушкин был рожден на углу Малой Почтовой улицы и Госпитального переулка.
Это место нынче выглядит не слишком выигрышно. Т-образный перекресток, на взгорье два жилых дома, старый и поновее; напротив - невразумительное ребристое заведение "Школьно-базовая столовая Эллипс" и барачного вида двухэтажное грязно-желтое помещение, где располагаются, как видно, вспомогательные службы "Бауманки", а чуть ниже - конструктивистский коробок Студенческой общины МГТУ. На другой стороне переулка - русско-литовская школа. Ничего особо примечательного: старые постройки снесены, новые безлики. Даже обидно становится, как подумаешь, что здесь прошли первые дни нашего гения.
Впрочем, и эта версия оказалась не окончательной, ибо в настоящее время прямо и недвусмысленно говорят о том, что на месте дома, где когда-то появился на свет Пушкин, ныне находится школа N 353, носящая его имя, и находящаяся по адресу: Бауманская (бывшая Немецкая) улица, дом 40. По крайней мере, сей факт удостоверяет специальная табличка, укрепленная у входа в здание. Здесь, как утверждают, в доме коллежского регистратора И. В. Скворцова (хотя на самом деле он был лишь домоправителем, а хозяйкой - графиня Е. А. Головкина) у жильца его С. Л. Пушкина и родился сын Александр.
Как местные топографические и градостроительные реалии могли подействовать на поэта? Картина вырисовывается довольно противоречивая. Конечно, соседство Басманных улиц, где полным-полно памятников архитектуры, в том числе дом N 36 по Старой Басманной, где одно время обитал дядя Пушкина Василий Львович, - обстоятельство облагораживающее. Одноэтажный деревянный дом (сохранившийся поныне) с девятью окнами на фасаде, куда племянник спешил в свободную минутку пребывания в Москве, вызывает ассоциацию с мечтами героя "Медного всадника": Евгений мечтал "Парашу успокоить" приблизительно в таком уютном, неприметном гнездышке. Да и мечты самого поэта о постоянном прибежище созвучны этой спокойной, скромной архитектуре.
Второе благоприятное обстоятельство - близость Богоявленского кафедрального собора. В последнем, как сегодня считается установленным, Пушкин и был крещен. Ныне, после восстановления храма Христа Спасителя, впору вспомнить пушкинское сопоставление:

И перед новою столицей
Померкла старая Москва,
Как перед юною царицей
Порфироносная вдова...

В остальном же, что называется, глаз особо положить не на что, да и присутствие памятника пламенному большевику Н. Э. Бауману в непосредственной близости от собора представляется довольно неуместным.
Само здание школы немного напоминает казарму, но этот случай для учреждений образования, увы, типичный. Перед школой - установлен бюст Пушкина-мальчика работы Е. Ф. Белашовой. Скульптура по-своему симпатична, но автор ее, как кажется, поставил перед собой цель утрировать именно нерусские, абиссинские черты лица поэта. Перед нами - не национальный гений, а прямо юный Ганнибал!
Пространство возле школы тоже организовано не слишком продуманно. Вокруг идет бойкое переустройство (так же, как и на Почтовых улицах), но единой гармонизирующей градостроительной идеи не ощущается. В районе метро "Бауманская" городской ландшафт несет черты хаоса, разве что только Спартаковская улица имеет вид более-менее законченного ансамбля. И жилые дома, и учебные заведения, и рынок - все кое-как прилажено друг к другу и готово рассыпаться при первой попытке цельного восприятия. Одним словом, мысль, что Александр Сергеевич Пушкин родился на Немецкой улице в соседстве с невзрачными и непрезентабельными строениями, несколько угнетает.

Давнее противостояние
Ставший популярным и успевший набить оскомину вопрос о противостоянии Москвы и Петербурга имеет внушительную историю. Личность Пушкина несет в себе черты этого многовекового диспута. Родившись в Москве, он свои юные годы и молодость проводит в Петербурге и его окрестностях. Питер - город застегнутый, официозный, холодновато-отстраненный. Это - окно, или, точнее, ворота России в мир Запада. Пушкин чувствует себя здесь как рыба в воде, что составляет важную черту его характера: он всюду осваивается быстро и естественно. И классицизм, и барокко санкт-петербургских фасадов естественным образом входят в состав его поэтического чувства. Четкие линии чугунных решеток, изогнутые контуры мостов, графика шпилей - созвучно пушкинской лирике лицейского времени (конечно, с непременным довеском античных деталей и нюансов).
Но приходит время, когда с привычным и насиженным Петербургом приходится расстаться. Следуют годы южной ссылки, проведенные в Михайловском.
Пушкин едет в Москву. Хлебосольная, разгульная, простонародная, первопрестольная, - как ни назови, любого количества характеристик окажется мало. Она разная - многогранная, многоликая. Век спустя другой русский поэт будет восторгаться этой "золотой, дремотной Азией, опочившей на куполах". Но Пушкин и в Москве чувствует себя как дома. Останавливаясь в небольших номерах на Тверской или Мясницкой, он не сидит в четырех стенах. Сверчок (прозвище Пушкина по "Арзамасу") носится, снует по московским улицам, вроде челнока. Арбат и Елохово, Пречистенка и Разгуляй, Поварская и Волхонка, Собачья площадка и Никитские ворота, Тверской бульвар и Страстной монастырь - все ему интересно, любо и дорого.
Когда сегодня проходишь мимо ампирного двухэтажного особняка с деликатными плоскими колоннами и простым антаблементом, невозможно отделаться от чувства, что дух живого Пушкина и его друзей до сих пор витает здесь. И строение, не представляющее особого интереса с точки зрения зодчества, приобретает черты архитектурного шедевра!

На углу Скарятинского и Большой Никитской
Москва влекла Пушкина не только возможностями литературного самовыражения. Он давно чувствовал в себе потребность остепениться, завести семью, обрести домашний очаг, пустить корни. Воплощение эти мечтания нашли в другом уголке старой Москвы.
Зимой 1828/29 года начались визиты поэта на Большую Никитскую (угол Скарятинского) переулка к Гончаровым. Сохранился ли дом Гончаровых, сказать трудно. Мемориальных досок нет, краеведы молчат. Скорее всего, дом снесли, но не в этом даже суть. Важнее другое. Здесь чувствуется подспудная мистическая энергия; здесь невидимый силовой поток циркулирует, заставляя прохожих останавливаться и растерянно озираться по сторонам. Не по той ли причине на перекрестке, не очень-то и оживленном, постоянно сталкиваются машины...
Храм Большого Вознесения и сегодня организует собой весь архитектурный ландшафт площади Никитских ворот. Именно в нем венчался Пушкин. И какой же эстетической и просто душевной толстокожестью нужно было обладать, чтобы соорудить на этом святом (и в прямом, и в литературном смысле) месте мемориальный фонтан, возле которого помещены кукольные фигурки поэта и его "мадонны", втиснутые под сень малогабаритной ротондочки.
После венчания молодые отправляются на Арбат, в дом Хитрово (N 53). Отныне Пушкин уже не гость в Москве. Состоялось его символическое венчание не только с Натальей Гончаровой, но и с древней русской столицей, которая до сих пор помнит его шаги, его голос, его дыхание...