У истоков 

Юность Ростова Великого
Некоторые данные о топографии города Х-IV веков

После работы в Ростове известного специалиста Н. Н. Воронина в 1954 -1956 годах археологические исследования здесь возобновились только в 1983 году. В общей сложности раскопки охватили 1742 квадратных метра городского пространства, сохранившего древние отложения. Это сравнительно немного, но достаточно для того, чтобы получить новую информацию об истории Ростова, столь скупо освещенной письменными источниками, в частности о развитии в прошлом ростовской территории.

Что касается предпосылок появления Ростова, раскопки полностью подтверждают правоту летописи, называвшей обитателями побережья озера Неро финское племя Меря. Ростов и окружавшие его селения возникли в хорошо освоенном земледельческом районе, отличавшемся значительной для своего времени плотностью населения. Образование именно здесь княжеского форпоста представляется закономерным.

Как выяснилось, в основании культурного слоя сохранились отложения с типично мерянской керамикой. Мерянское поселение занимало край береговой террасы к западу от устья реки Пижермы. Его точные размеры установить затруднительно, но результаты исследований дают понять, что тянулся поселок вдоль берега озера не менее чем на 200 метров. Ростов возник на месте рядового финского селения в тот период, когда еще существовал, хотя и на склоне своей трехвековой истории, мерянский центр - Сарское городище, находившееся в 14 километрах от города.

Отчего последний вырос на неудобном низком участке побережья, - вопрос едва ли разрешимый. По своим топографическим особенностям (расположению на открытом, лишенном естественных оборонительных рубежей месте, близ кромки берега) Ростов схож с так называемым виками, то есть торгово-ремесленными поселениями стран Балтии и Руси VIII - ХI веков. И неслучайно этот особый тип древних городских поселений впоследствии не получил развития.

Указание Повести временных лет на 862 год как на время, когда Ростов уже существовал, пока не нашло археологического подтверждения. Ко второй половине IХ века (и более раннему периоду) могут относиться слои мерянского поселка, однако данное предположение требует доказательств. По имеющимся данным, город со свойственными ему особенностями начинает складываться только в середине Х столетия. Наиболее ранняя из имеющихся дендрохронологических дат, определенная исследователями Н. Б. Черных и А. Ю. Урьевой, - 963 год. Следует, впрочем, отметить, что эта дата получена при раскопках в кремле - далеко не самом древнем участке территории Ростова.

Огромный интерес вызывает историческая топография города. Результаты раскопок, геологического бурения и наблюдений за культурным слоем при строительных работах помогают выявить динамику изменения городского ландшафта. Первоначальный Ростов занимал правый берег в устье ныне засыпанной реки Пижермы и тянулся вдоль берега по надпойменной террасе озера Неро. Границы его для конца Х века - времени Ярослава Мудрого - определить затруднительно. Но можно полагать, что в напольную сторону город простирался не менее чем на 260 метров, а вдоль берега к западу от Пижермы - более чем на 300 метров. Приводимые данные не полны и в дальнейшем потребуют уточнения: нет сведений о раннем этапе освоения побережья к востоку от Пижермы.

В последующие столетия Ростов интенсивно рос. Уже в начале ХI века городская черта почти доходит до границ, очерченных ныне существующим валом ХVII столетия. В дальнейшем осваивается озерное побережье и участки в напольную сторону к северу от центра. Таким образом, к началу ХIII века территория Ростова составляла около 200 гектаров, что давало ему не последнее место в ряду крупнейших городов Древней Руси. Для сравнения: площадь Киева и Новгорода тогда едва превышала 300 гектаров, территория Чернигова равнялась 160 гектарам, Владимир занимал около 145, а Суздаль - 49 гектаров. Следовательно, упоминание Ростова как "Великого" в обращении князя Вячеслава Владимировича к Юрию Долгорукому в 1151 году, которое находим в тексте Ипатьевской летописи, отнюдь не являлось похвальбой и отражало действительное положение вещей.

Теперь о планировке. Раскопки показали, что застройка Ростова имела, как и в других городах Древней Руси, усадебный характер с постоянными на протяжении столетий границами участков. Удалось обнаружить лишь одну уличную мостовую - в начале ХII века она вела к озеру со стороны двора епископа. Впоследствии мощение здесь не возобновлялось. Следы еще одной мостовой того же времени обнаружены на современной Соборной площади.

Особым местом являлась площадь, на которой стояла легендарная дубовая Успенская церковь 991 года, а после пожара, случившегося в 1160 году, был воздвигнут первый белокаменный Успенский собор. Как показали исследования, территория к западу от храма никогда не застраивалась. С других сторон пространство вокруг собора расширялось за счет примыкавших участков.

Принимая во внимание топографические особенности Ростова, едва ли следует думать, что вся его территория осваивалась равномерно и имела уличную застройку. Скорее, наличие болотистых "анклавов" естественным образом вело к сохранению пустошей в черте города, а в дальнейшем определило расположение городских слобод. Археологические наблюдения подтвердили факт заселения в ХII - ХIII веках таких районов, как Пески, Горицы (западная окраина), Чудцы, Чудской конец (восточная окраина). Вполне возможно, что отдельные участки территории тогда могли называться "концами", - во всяком случае, о существовании Чудского конца известно из Переписных книг Ростова Великого второй половины ХVII столетия, опубликованных известным ростовским краеведом XIX века А. А. Титовым.

Нерешенным остается вопрос об укреплениях Ростова. Бесспорно существование крепости, предшествовавшей бастионам 1632 года, вероятно существование внешнего рва, но о времени строительства оборонительных сооружений сведения в источниках отсутствуют. В 1992 года удалось проследить стратиграфию культурного слоя на участке от валов 1632 года, сооруженных голландцем Яном Корнелиусом Роденбургом, до Успенского собора, но никаких следов более ранних валов и рвов обнаружено не было. Понижение уровня земли к северу от стены Успенского собора, о котором неоднократно упоминалось в различных исследованиях памятников ростовского зодчества, едва ли связано с наличием здесь когда-то рва. По-видимому, справедливо следующее мнение Н. Н. Воронина: ростовские укрепления ХVII века в целом повторили линию существовавших до них валов. Однако расположение церкви Бориса и Глеба, "что на княжьем дворе", оказавшейся в насыпи вала, показывает: в прибрежной части города линия укреплений проходила в другом месте. Впрочем, опять-таки учитывая топографические особенности Ростова, затрудняющие земляные работы, можно полагать, что поначалу оборонительные сооружения города представляли собой бревенчатую стену с башнями на незначительной подсыпке.

Обозначенные на планах Ростова ХVIII - ХIХ веков и до сих пор местами заметные низины и пруды, тянувшиеся цепочкой к озеру, традиционно считаются остатками городского рва. Об этом свидетельствовали и указания на местоположение в названиях приходских церквей: "на Заровье", "за Рвом", "на Рву", а также имена некоторых улиц, например, Большая и Малая Заровские. Но полное отсутствие каких-либо признаков существования здесь когда-либо вала - важнейшего элемента оборонительной системы - заставляет сомневаться в военном назначении рва.

Серьезные изменения произошли в ХIV веке. На всех исследованных участках культурный слой ХIV-ХV cтолетий отличается сравнительно слабой насыщенностью и меньшим количеством строительных остатков. Некоторые ранее освоенные территории пустеют. И хотя в Ростове и вокруг него начиная с XIII века основываются многочисленные монастыри - Лазаревский, Андреевский, Сретенский, Златоустовский, Спасопесоцкий, Петровский, они в большинстве своем так и остались на периферии города: обстоятельство, свидетельствующее, что возможности его роста к этому времени оказались исчерпанными.