Будущий адмирал и диктатор родился под Санкт-Петербургом, близ Обуховского сталелитейного завода, где его отец, штабс-капитан морской артиллерии Василий Иванович Колчак работал приемщиком от военного ведомства. Проучившись до 3-го класса в 6-й петербургской классической гимназии, Александр был принят в Морской кадетский корпус, где сразу же проявилась его незаурядная, талантливая натура. Соученик и впоследствии друг, помощник и сподвижник А. В. Колчака, его первый биограф контр-адмирал М. И. Смирнов вспоминал:
"Колчак, молодой человек невысокого роста с сосредоточенным взглядом живых и выразительных глаз, глубоким грудным голосом, образностью прекрасной русской речи, серьезностью мыслей и поступков внушал нам, мальчикам, глубокое к себе уважение. Мы чувствовали в нем моральную силу, которой невозможно не повиноваться, чувствовали, что это тот человек, за которым надо беспрекословно следовать. Ни один офицер-воспитатель, ни один преподаватель корпуса не внушали нам такого чувства превосходства, как гардемарин Колчак. В нем был виден будущий вождь".Впервые по-настоящему Колчак познакомился с морем в 1895 году, когда его, выпускника Морского корпуса, назначили на только что спущенный на воду крейсер "Рюрик" помощником вахтенного начальника. Уже в качестве вахтенного начальника он оказывается на клипере "Крейсер", несколько лет плавает по Тихому океану, посвящая все свое время не только службе, но и усиленному самообразованию, освоению специальных морских наук, особенно океанографии и гидрографии. Результатом этих занятий и первых собственных исследований стала опубликованная в "Записках по гидрографии" статья под названием "Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведенными на крейсерах "Рюрик" и "Крейсер" с мая 1897 г. по март 1898 г.". Внесенные ею в карты холодных течений у берегов Кореи коррективы сыграли немаловажную роль при размещении минных полей во время русско-японской войны.
По прибытии в 1899 году в Кронштадт Александр Васильевич попытался принять участие в плавании по Северному Ледовитому океану на первом отечественном ледоколе "Ермак" под командой вице-адмирала С. О. Макарова. Однако ледокол вышел в море без Колчака. В то же время Академия наук готовила экспедицию барона Э. В. Толля по поиску загадочной Земли Санникова. Колчак встретился с бароном, но определенного ответа на просьбу о включении его в состав экспедиции не получил. Тогда он в сентябре 1899 года отплыл на эскадренном миноносце "Петропавловск" на Дальний Восток, с тем чтобы в одном из южных портов списаться на берег и... вступить добровольцем в отряды восставших против англичан буров. Но в далекий Трансвааль Колчак не попал, ибо в греческом Пирее его неожиданно настигло-таки приглашение от Толля, ознакомившегося к тому времени с трудами молодого ученого. Вернувшись в Петербург, Александр Васильевич узнал, что в круг его обязанностей, кроме гидрологии, войдут магнитологические наблюдения. Чтобы подготовиться к этой работе, он три месяца осваивал ее азы в Главной физической обсерватории, а затем в Павловской магнитной. Последовала и стажировка в Норвегии, где Колчак, знакомясь с самыми последними методиками топографических, гидрологических, гидрохимических и магнитных исследований, посещал университетскую лабораторию знаменитого полярного путешественника Фритьофа Нансена.
В марте 1900 года президент Императорской Академии наук Великий князь Константин Константинович утвердил список личного состава экспедиции Толля. Кроме начальника, геолога по образованию, и командира корабля лейтенанта Н. Н. Коломийцева, до этого много лет работавшего в Беломорской гидрографической экспедиции, в список были включены имевшие опыт полярных плаваний геодезист, картограф, минералог и фотограф лейтенант Ф. А. Матисен, старший зоолог Зоологического музея Императорской Академии наук А. А. Бялыницкий-Бируля, физик, астроном и магнитолог Ф. Г. Зееберг, доктор медицины бактериолог Г. Э. Вальтер. Тем временем экспедиционную шхуну, закупленную в Норвегии и названную "Зарей", под командованием Н. Н. Коломийцева и А. В. Колчака перегнали в Петербург, и 29 мая 1900 года она пришвартовалась у набережной Васильевского острова, вызвав восторженное любопытство петербуржцев.
Экспедиция Толля была первой в отечественной практике полярных исследований, укомплектованной на уровне мировых стандартов. В ее оснащении приняли участие крупнейшие научные учреждения того времени: Зоологический и Геологический музеи Академии наук, Павловская и Пулковская обсерватории; отдельные ученые присылали на борт шхуны свои труды. 21 июня 1900 года множество народу криками "ура" проводило "Зарю" в дальний путь.
В норвежском порту Тромсё простояли неделю, закупая сушеную рыбу, корм для собак, уголь. Сюда же от Нансена доставили гидрологическое и гидрохимическое оборудование, приборы для измерения направления и скорости течений, батометры, глубоководные термометры. Затем, уже в Екатерининской гавани нового российского порта Александровска-на-Мурмане, на борт шхуны погрузили 60 ездовых собак, после чего она взяла курс на восток, в Арктику.
В трехмесячном плавании на три четверти израсходовав запас угля, которого, по предварительным расчетам, должно было хватить на три года, "Заря" достигла области паковых льдов, где Толль объявил зимовку. За это время проводивший ежедневные гидрологические исследования Колчак существенно усовершенствовал их методику. С наступлением полярной ночи Александр Васильевич приступил к определению широты и долготы географических объектов, параллельно ведя наблюдения за толщиной льда, впоследствии послужившие основой для его знаменитой монографии "Лед Карского и Сибирского морей".
С началом зимовки начались и санные походы. В первый из них, к фьорду Гафнера на восточном берегу полуострова Таймыр, длившийся 9 дней, отправились Колчак и Толль. Им удалось определить координаты полуострова Короля Оскара и составить первое описание безымянных острова и полуострова у западного берега Таймыра. Куда более долгой и многотрудной оказалась вторая совместная экспедиция Толля и Колчака - весной 1901 года, предпринятая для съемки Таймырского полуострова. Исследователи прошли в общей сложности более 500 километров, уточнив при этом очертания берегов, первый план которых набросал еще штурман экспедиции Семена Челюскина Харитон Лаптев. Поход проходил при 30-градусных морозах, скудном пайке, дефиците горючего для походных кухонь. Нарты постоянно проваливались в трещины, на путешественников то и дело обрушивалась жесточайшая пурга. Приходилось и им самим впрягаться в упряжку, когда собаки выбивались из сил. На "Зарю" вернулись измотанные, потерявшие почти всех собак. Толль решил увековечить имя своего верного и мужественного спутника Колчака, назвав его именем один из островов у берегов Таймыра. Однако в 1920-х годах это ставшее столь одиозным имя заменили на картах - вполне в духе времени - именем рядового участника экспедиции матроса Степана Расторгуева. Справедливость не восстановлена до сих пор.
После освобождения в конце лета 1901 года "Зари" из ледового плена приступили к обследованию острова Беннетта, заснеженная вершина которого поднималась над водой на 700-900 метров. Но многочисленные трещины и полыньи помешали подойти к острову ближе чем на 12 миль, а тем более устроить на нем, как предполагалось, продовольственный склад. К тому же "Заря" требовала ремонта. С этой целью пристали к острову Котельный, где ремонт, длившийся до конца сентября и появления первых льдов, плавно перешел во вторую зимовку. На Котельном работала вспомогательная партия экспедиции под началом геолога К. А. Воллосовича, заблаговременно организованная Толлем и устроившая на разных островах архипелага продовольственные депо с аварийными запасами питания для людей и собак. Во время этой зимовки Колчак проложил санный путь к острову Новая Сибирь и провел там астрономические и магнитные наблюдения, а его спутник зоолог А. А. Бялыницкий-Бируля остался на 3-4 месяца для орнитологических исследований.
Весной Александр Васильевич вместе с каюром Петром Стрижевым, намереваясь обследовать остров Бельковского, пересек 30-километровый пролив, отделяющий его от Котельного и в честь экспедиционного судна названный Заря. Колчак составил карту острова, попутно собирая образцы палеозойских горных пород. Неподалеку к югу он обнаружил маленький скалистый островок, которому присвоил имя своего спутника-каюра. С ним же Александр Васильевич вскоре после возвращения на "Зарю" отправился изучать внутреннюю область острова Котельного, проведя также весьма важные гляциологические наблюдения. В итоге высказанная Колчаком и поддержанная Толлем гипотеза, что дно Благовещенского пролива представляет собой сплошное ледяное поле с напластованием илистых четвертичных отложений, впоследствии вызвала огромный интерес в научном мире.
Трагически закончился санный поход на острова Беннетта, Жаннетта и Генриетта, предпринятый Э. В. Толлем и Ф. Г. Зеебергом с двумя каюрами - тунгусом Василием Гороховым и якутом Николаем Протодьяконовым. Как и при каких обстоятельствах они погибли, неизвестно. Группа выступила в самом конце весны 1902 года. Ф. А. Матисен повел шхуну на восток, огибая архипелаг с юга и двигаясь примерно в том же направлении, что и Толль, пока, пройдя 120 миль, не уперся в сплошной массив льда. Очевидная непроходимость последнего исключала не только предполагавшуюся встречу с отрядом Толля, но и возможность каких-либо поисков его. Матисен в виду надвигающейся зимы принял решение идти на материк, в устье Лены, и на курсирующем по реке пароходе добраться до Якутска. Зимовать на "Заре" остались только вахтенные дежурные.
В начале декабря участники экспедиции возвратились в Петербург, где практически сразу состоялось первое заседание комиссии по спасению Толля и его спутников. А. В. Колчак был сторонником самых энергичных действий. К середине января нового, 1903 года выработали план, по которому спасательной группе под начальством лейтенанта Колчака предстояло отправиться в район поисков на шлюпках. План многим показался безумным, но именно его Александр Васильевич считал единственно правильным. Получив в конце января необходимые на первое время деньги, он выехал в Мезень, где нанял 6 человек поморов, принимавших ранее участие в Шпицбергенской экспедиции Ф. Н. Чернышева, и приобрел два карбаса для плавания к острову Беннетта. В конце февраля Колчак и его спутники прибыли в Иркутск. В Иркутске, несмотря на огромную занятость, Александр Васильевич нашел время выступить в местном отделении Географического общества с лекцией "О современном положении Русской полярной экспедиции". Месяц спустя группа двинулась на север, к устью Лены. В Якутске к ней присоединились два матроса с "Зари". Наконец все участники спасательной экспедиции собрались в Аджергайдахе, последнем материковом пункте, откуда уже замерзшим морем в середине мая 17 человек с 10 нартами по 13 собак в каждой упряжке и вельботом, погруженным на сани, запряженные 30 собаками, вышли в сторону мыса Святой Нос. Им предстояло пройти более 1000 километров. Двигались только ночью, когда подмораживало и наст держал нарты. На острове Котельном Колчак разделил экспедицию на две партии. Первой под руководством его заместителя П. В. Оленина поручалось изучить еще неисследованный юг острова, вторая, в которую входил сам Александр Васильевич и еще шесть человек, осталась ждать, когда освобождение моря ото льдов позволит выступить на поиски Толля.
Первая попытка выйти в море на вельботе, предпринятая в июле, оказалась неудачной: уже у мыса Медвежьего убедились, что полынья еще небольшая и лед, начинаясь почти у берега, тянется до самого горизонта. Попытку повторили через несколько дней. На сей раз путь спасателей лежал от Котельного вдоль южного берега Земли Бунге к острову Фаддеевскому, откуда семеро смельчаков намеревались переправиться на остров Новая Сибирь. Во время перехода начался жесточайший шторм, почти на всем протяжении пути до Новой Сибири сплошной белой стеной валил снег, груженный до предела вельбот постоянно садился на мель, и приходилось, прыгая в ледяную воду, тащить его волоком.
На Новой Сибири Колчак встретил партию инженера М. И. Бруснева, ранее отправленную туда на случай возвращения Толля. В стоянке на мысе Высоком Бруснев нашел записку барона с указанием места предполагаемого базирования его группы на архипелаге Де Лонга. После перехода по морю на вельботе до острова Беннетта на мысе Эммы поисковиков ждало еще одно послание, запечатанное в бутылке, из которого явствовало, что Толль намеревался построить здесь зимовочный дом. Колчак в сопровождении боцмана Н. А. Бегичева и матроса И. Я. Инькова отправился на поиски и вскоре в самом деле обнаружил избушку, остатки имущества и обмундирования пропавшей экспедиции, геологические образцы, фрагменты научных приборов, а также последнюю весточку от Эдуарда Васильевича: "Отправимся сегодня на юг. Провизии имеем на 14-20 дней. Все здоровы. Э. Толль. Губа Павла Кёппена острова Беннетта. 26.X - 8.XI. 1902 г.".
Стремительно надвигающаяся зима и недостаток продовольствия вынудили спасателей вернуться на Новосибирские острова. В декабре они прибыли в Аджергайдах. В Якутске Александр Васильевич узнал о начале русско-японской войны и испросил у Великого князя Константина Константиновича разрешение отправиться на Дальний Восток. Сдав дела П. В. Оленину, он вместе со своей командой выехал в Иркутск, где составил для Академии наук первый краткий отчет о проведенной им спасательной экспедиции. Более полный составлялся уже после окончания войны, в 1905 году, когда Колчак вернулся из японского плена. Никаких сомнений в гибели Э. В. Толля и его спутников не оставалось. По мнению Колчака, причины трагедии крылись в недостатке пищи и средств для постройки полноценного зимовочного лагеря. Не найдя на острове топлива в нужном количестве, Эдуард Васильевич оказался перед дилеммой: либо зазимовать на месте, либо рискнуть и идти на материк. Выбрал, видимо, второе, надеясь прежде всего на счастливый случай, но эти надежды не оправдались.
Б?льшую часть сподвижников погибшего Толля, перенесших столько лишений и трудов, наградили золотыми медалями "За усердие". А. В. Колчак, награжденный, кроме того, орденом Святого Владимира IV степени как руководитель спасательной экспедиции 1903 года, 10 января 1906-го в зале Императорского Русского географического общества выступил с докладом о ней, по достоинству оцененным коллегами. Выдающиеся ученые России на Совете Общества 30 января 1906 года под председательством знаменитого географа и путешественника П. П. Семенова-Тянь-Шанского единодушно присудили лейтенанту Колчаку "за участие в экспедиции барона Э. В. Толля и за путешествие на остров Беннетта, составляющие важный географический подвиг, свершение которого было сопряжено с большими трудностями и опасностью для жизни, свою высшую награду - Константиновскую медаль". Александр Васильевич стал четвертым после Н. А. Э. Норденшельда, Н. Д. Юргенса и Ф. Нансена полярником, удостоенным такого отличия. Еще раньше к его фамилии коллеги и соратники добавили почетную приставку "Полярный".
Возглавив вскоре Балтийский отдел вновь созданного при его участии Морского Генерального штаба, Колчак одновременно принимал активное участие в работе Главного гидрографического управления, в чьей компетенции оставались вопросы освоения Северного Морского пути. На заседаниях Комиссии по изучению Северного Ледовитого океана ему приходилось общаться с такими корифеями отечественной гидрографической школы и исследователями северных морей, как генерал-майор А. И. Вилькицкий, метеоролог И. Б. Шпиндлер, океанолог Ю. М. Шокальский, гидрографы Н. Н. Коломийцев, Ф. К. Дриженко, И. С. Сергеев, гляциолог А. И. Варнек и другие. Они не обходили вниманием советы и рекомендации Александра Васильевича, признавая его опыт и научную компетенцию. И вот однажды начальник Главного гидрографического управления А. И. Вилькицкий предложил ему организовать экспедицию по исследованию северо-восточного морского пути из Атлантического океана в Северный Ледовитый вдоль сибирских берегов. Опыт полярного мореплавания подсказал Колчаку, что наиболее подходящими для предстоящей работы в Арктике являются морские стальные корабли ледокольного типа, подобные нансеновскому "Фраму". Кроме того, для успешного прохождения Северного Морского пути необходимо иметь два ледокола: один прокладывает путь, второй транспортирует научное оборудование. Александр Васильевич, несмотря на большую загруженность в Штабе, успевал бывать на заводах, беседовать с инженерами и конструкторами ледокольных кораблей, обсуждал со своими коллегами заявки различных судостроительных фирм, между которыми началось негласное соревнование за получение заказа. В конце концов остановились на проекте, предложенном Невским судостроительным заводом.
Ледоколы были спущены на воду и ушли на Дальний Восток осенью 1909 года. Оба судна - "Вайгач" под командованием А. В. Колчака и "Таймыр" под командованием Ф. А. Матисена - имели пушечно-пулеметное вооружение и новейшее научно-техническое оснащение. Подобными кораблями в ледовитых морях на тот период не располагало ни одно государство в мире. Многомесячное успешное плавание вполне выявило преимущества этого нового типа судов.
Первую свою дальневосточную навигацию ледоколы провели в Беринговом проливе, где основным пунктом их работы стала акватория мыса Дежнева. Удалось собрать уникальный океанографический и картографический материал. Однако осенью 1910 года, когда "Вайгач" и "Таймыр" стали во Владивостоке на зимовку, Колчак получил телеграмму из Морского Генерального штаба с предложением возвратиться туда и принять участие в реализации программы постройки для ВМФ России новых кораблей. Поколебавшись, Колчак согласился, вряд ли, конечно, догадываясь, что с этой минуты арктические исследования для него навсегда кончились?
+ + +
После революции монография А. В. Колчака "Лед Карского и Сибирского морей" попала в список запрещенных изданий, что не мешало советским первопроходцам Арктики пользоваться содержащимися в ней ценнейшими указаниями и картами - разумеется, без ссылок на автора. За рубежом монографию знали, она цитировалась учеными. Американцы сделали перевод ряда ее глав, а раздел "Арктический пак и полынья" вошел в известный сборник "Проблемы полярных исследований" (Нью-Йорк, 1928), соседствуя со статьями других выдающихся полярников - Ф. Нансена, У. Нобиле, Д. Моусона.