Московский журнал

 Ю. Ерофеев,
 А. Кожевников

N 3 - 2001 г.


История в лицах 

Федор Федорович Ушаков и Иоаннис Каподистрия
Федор Федорович Ушаков был фактическим создателем республики Семи Островов - прообраза будущей независимой Греции. Первым же президентом независимой Греции (1827-1831) стал пламенный патриот своей страны, не мысливший ее блага вне союза с Россией, Иоаннис

Триумфальному Средиземноморскому походу 1798-1800 годов эскадры под командованием Федора Федоровича Ушакова предшествовали значительные успехи России на дипломатическом поприще. Посланники нашей страны в Константинополе (вначале В.П.Кочубей, затем В.С.Томара, на заключительном этапе в переговорах принял участие Ф.Ф.Ушаков) смогли превратить, пусть и ненадолго, Оттоманскую Порту из непримиримого врага в союзника России. В состав русской эскадры, взявшей курс на занятые французами Ионические острова, вошел отряд кораблей турецкого адмирала Кадыр-бея. Руководство объединенными силами осуществлял Ф.Ф.Ушаков. 
Началу военных операций, в соответствии с замыслом Ушакова, предшествовал выпуск прокламаций, обращенных к населению островов, в значительной части православному1. В сентябре 1798 года с двумя посланиями к населению, содержащими призыв к содействию союзникам и обещание будущего свободного выбора формы правления, обратился и Патриарх Константинопольский Григорий V. Освобождение островов от французских оккупантов, активно поддержанное большинством населения, завершилось молниеносным штурмом крепости Корфу в феврале 1799 года и открыло путь к образованию на Ионических островах национальной республики - прообраза будущей независимой Греции. Фактическим создателем республики Семи Островов был Федор Федорович Ушаков, заложивший в основу ее политического устройства ряд демократических принципов. 
Первое и главное - гражданский мир как альтернатива гражданской войне и социальным конфликтам, которые неизбежны в подобных ситуациях. После изгнания французов2 вооруженный народ угрожал расправой и нобилям, подозревавшимся в сотрудничестве с безбожниками-якобинцами. Центром стихийного возмущения, своего рода Ионической Вандеей, стал остров Кефаллиния. Русское командование распустило отряды самообороны и разоружило ополченцев, объявив им благодарность за участие в освободительной борьбе, а также амнистировало сторонников французского правления. Здесь в полной мере проявился миротворческий талант Ф.Ф.Ушакова, столь, казалось бы, неожиданный для человека сугубо военного.
Второе - сохранение преемственности системы управления. Были восстановлены существовавшие при венецианцах и ликвидированные при французах органы местного самоуправления. 
Третье - консолидация общества. Доступ в Большой совет получили не только нобили, как раньше, но и все граждане христианского вероисповедания - при определенном возрастном и имущественном цензе. Пожизненного дворянства (и соответствующих политических прав) удостаивались те, кто имел заслуги в области науки или искусства. Судопроизводство переводилось на греческий язык - язык простого народа. Создавались вооруженные силы. Насчитывавшие всего несколько сот человек, они тем не менее стали символом национального возрождения.
Четвертое - приход во властные структуры некоррумпированных политиков. Учредив Ионический Сенат, который уже в мае 1799 года собрался на острове Корфу, Ф.Ф.Ушаков назначил Президентом Сената венецианца графа Анджело Орио, бывшего бригадир-капитана военного флота Венеции, не имевшего связей с местной аристократией.
Все это нашло отражение в первой конституции (1799), одобренной Сенатом Республики Семи Островов и вошедшей в историю как конституция Ушакова. Под названием "План об учреждении правления на прежде бывших венецианских островах и об установлении на оных порядка" ("Временный план об учреждении правления") она была направлена на утверждение императору Павлу I и султану Селиму III, для чего в Россию отправился Президент Сената Анджело Орио, а ко двору султана в Константинополь - граф Андонис-Мария Каподистрия (отец будущего Президента Греции).
Ф.Ф.Ушаков отбыл с эскадрой для участия в Итальянской кампании, вручив бразды правления на Ионических островах капитан-лейтенанту Н.А.Тизенгаузену. Тот, подобно властителю дум дворянской молодежи того времени Наполеону Бонапарту, "действовал круто и стяжал себе славу непреклонного и бесцеремонного диктатора"3. Депутация Ионического Сената в Петербурге несколько месяцев не могла добиться к себе внимания. Тем временем турецкое правительство подготовило альтернативную, так называемую Византийскую, конституцию Ионической республики, с которой константинопольская миссия и вернулась на острова. Когда в начале 1800 года, одержав победу в Итальянской кампании, Ф.Ф.Ушаков возвратился на Корфу, ситуация там уже была критической: поддерживаемые извне противники его конституции сумели объединиться и свести на нет все предложенные им нововведения. К тому же в феврале 1800 года Павел I, опасаясь выхода Турции из антифранцузской коалиции, издал рескрипт, свидетельствующий о крутом изменении его позиции в вопросе о статусе островов. После подписи следовала собственноручная помета Императора: "Скажите, что я советую Порте сии острова себе взять, что будет весьма хорошо в предосторожность от прочих соседей"4. Тщетно Ф.Ф.Ушаков в депешах к посланнику в Константинополе В.С.Томаре "именем всего народа" требовал не отменять "Временного плана": "Предвидимые из того следствия отвратить трудно, кроме как силою войск, но и то будет тщетно, всегда войска наши в островах быть не могут; острова сии предвижу я пропащими"5. В ответ из Петербурга пришел высочайший приказ о выводе русского флота с Ионических островов. 6(17) июня 1800 года эскадра Ф.Ф.Ушакова покинула Корфу, 31 августа (11 сентября) вошла в порт Константинополя; далее последовала длительная стоянка в проливах "в ожидании снабжения", и только 26 октября (6 ноября) 1800 года прибыла в родной Севастополь.
По иронии судьбы 1 октября 1800 года, в день вступления в силу Византийской конституции, министр иностранных дел России граф Федор Васильевич Ростопчин представил Императору новую концепцию внешней политики России: "Россия как положением своим, так равно и неистощимою силою есть и должна быть первая держава в мире. <...> Бонапарт старается всячески снискать наше расположение (ремарка Павла I на полях: "И может успеть". - Прим. авт.) <...> Посему следует заключить союз с Пруссией, Австрией и Францией, установить торговую блокаду Англии, разделить Турцию, забрать у нее Константинополь, Болгарию, Молдавию и Румынию - для России <...> образовать Греческую республику под протекторатом союзных держав, но при расчете перехода греков под российский скипетр (еще одна ремарка Павла I: "А можно и подвести". - Прим. авт.)". На документе собственноручная высочайшая резолюция: "Апробуя план Ваш, желаю, чтобы Вы приступили к исполнению оного. Дай Бог, чтобы посему было"6. 
Если бы этой резолюции был дан ход, Ушаков мог бы из проливов вернуться на Корфу и "приступить к исполнению оного плана". Тем более что уже к 1803 году Корфу походил скорее "на русскую колонию (поселение), нежели на греческий город, везде видишь и встречаешь русских. Жители привыкли к нашим обычаям, многие научились говорить по-русски, а мальчишки даже пели русские песни"7. Но было принято иное политическое решение, и на Корфу осталось лишь полторы сотни человек артиллерийской команды и российский консул.
Практически сразу после ухода эскадры Ушакова на Кефаллинии вспыхнули беспорядки. В ответ на просьбу Сената Россия лишь в октябре прислала туда небольшой военный отряд. Волнения на время затихли, и Сенат решил направить на Кефаллинию в составе "императорской комиссии", созданной Портой для введения на островах Византийской конституции, графа А.-М.Каподистрию. Однако последний предложил вместо себя своего сына Иоанниса (как его звали тогда на итальянский лад - Джованни). С этого началась политическая карьера И.Каподистрии (1776-1831), первого президента независимой Греции (1827-1831), пламенного патриота своей страны, не мыслившего ее блага вне союза с Россией, которую он считал своей второй родиной и которой верой и правдой служил много лет. Благодаря публикациям А.М.Станиславской8, нам теперь известно, что Иоаннис Каподистрия, медик по образованию, работал в госпитале, организованном на Корфу Ф.Ф.Ушаковым. В архивах сохранились документы, подтверждающие, что в сентябре 1800 года он исполнял там обязанности главного врача.
Из писем Иоанниса Каподистрии 1801 года: 
"Нужно избрать путь известной умеренности. Тогда новое правительство <...> будет в состоянии установить порядок, прекратить борьбу враждебных сил, не прибегая к оружию и не допуская преобладания какой-либо стороны. К этой вернейшей цели <...> направлены мои старания, мое рвение". 
"Не подчиненные внешней власти <...> острова всегда будут враждовать". 
"Мы никогда не сможем обуздать дерзкие, роковые претензии олигархов".
"Чужеземец, который умеет повелевать и действовать, чего мы не умеем, поистине будет принят с распростертыми объятиями".
"Чужеземцем, принятым с распростертыми объятиями", в свое время оказался для республики Семи Островов Ф.Ф.Ушаков. Таким желанным "чужеземцем" стал для всей независимой Греции и Иоаннис Каподистрия после того, как он вернулся на родину, прожив в России 13 лет.
Уже к 1802 году де-юре отвергнутые принципы Ф.Ф.Ушакова, касающиеся государственного устройства островов, молодой Александр I был вынужден возродить де-факто.
Тем временем Наполеон Бонапарт, став пожизненным консулом, а затем императором, поначалу смог создать в глазах европейских монархов иллюзию своей "легитимности", всемерно способствуя тому, чтобы его образ "великого могильщика революции" как можно шире тиражировался тогдашней "свободной прессой". Н.М.Карамзин писал в "Вестнике Европы": "Революция кончилась не только во Франции, но и в умах <...> Бонапарте представляет нам великие явления одно за другим. Торжественное восстановление религии есть, без сомнения, одно из важнейших дел его: оно утверждает французское правление едва ли не более побед и мирит его с Европой едва ли не более Амьенского трактата"9. Однако уже в 1804 году на Ионические острова в должности командующего русскими сухопутными силами прибыл генерал-майор Р.К.Анреп с проектом манифеста, утвержденного Александром I. Манифест предписывалось "напечатать на греческом языке и распространить по всей Греции и Албании при первом появлении французов в этих краях"10. Этот документ был обращен прежде всего к религиозным чувствам греков, предостерегая их от посулов Наполеона, в Египте провозгласившего себя магометанином, а евреям обещавшего восстановление царства Израиля и храма Соломона. Позже Святейший Синод объявит Наполеона Бонапарта лжемессией и антихристом11, над воинством которого и Федор Ушаков, и Иоаннис Каподистрия одержали каждый свою победу: первый в 1799 году штурмом овладел самой неприступной в Европе крепостью Корфу, второй в 1815 году как статс-секретарь министерства иностранных дел России подписал документы Венского конгресса, знаменующие крах претензий Наполеона на установление мирового господства.